Риу-Гранди-ду-Сул. Существовали, как упоминалось ранее, военно-инженерное училище в Салвадоре, Рио-де-Жанейро и Ресифи. Но выпускники этих училищ
(aulas de fortificaqdo) редко имели уровень подготовки как у Алпоина и его коллег. За 10 или 15 лет до заключения Мадридского договора ключевые посты в Бразилии и Мараньян – Пара занимали либо инженеры, либо губернаторы, которые были тесно связаны с инженерами и картографами.
В каком положении находилась Португальская Америка в этот период, можно лучше понять, если сделать краткий обзор капитаний, двигаясь с севера на юг. Ради практических целей их можно сгруппировать в четыре региона, каждый из которых кратко рассмотрим. Первый из них – амазонский штат Мараньян – Пара, о котором много говорилось в предыдущей главе. Второй – северо-восточные капитании Пернамбуку, Параиба и Сеара. Третий – Баия и ее окрестности, простирающиеся до реки Сан-Франсиску. Территория четвертого региона – от Рио-де-Жанейро и до Оуру-Прету – находилась под контролем Гомеша Фрейре де Андрада, он также бдительно следил за тем, что происходило в капитаниях Рио-де-Жанейро, Минас-Жерайс и Сан-Паулу, не забывая о беспокойной колонии Сакраменто на испанской территории. Небольшие капитании, такие как Итамарака, Ильеус и Порту-Сегуру, включали в тот или иной регион, они оказались в тени крупных территорий и потому заслуживают только краткого упоминания.
Пара, о чем говорилось в предыдущей главе, была довольно процветающей, в то время как Мараньян все еще пребывал в экономическом кризисе. Это различие в их положении объяснялось тем, что Белен развивался благодаря экспорту «лесных пряностей», которые собирали индейцы в джунглях по берегам Амазонки и ее притоков. Напротив, производство сахара, табака и хлопка, основных продуктов экспорта из Сан-Луиса, тормозилось нехваткой негров-рабов и непрофессиональной работой индейцев в поле. Кофе, который впервые был ввезен в 1727 г. в Пару из Кайенны, вскоре стал ценной экспортной культурой. Настолько, что в 1743 г. местное правительство разрешило экспорт кофе в Португалию только из Амазонии, что указывало на то, что объемы производства кофе в Паре уже были достаточны для португальского рынка. Более важной культурой стало какао, хотя бразильским производителям этого продукта приходилось конкурировать с испанцами. Четвертый граф Эрисейра в декабре 1733 г. заметил в своем «Дневнике», что цена какао в Мараньяне резко возросла благодаря новости, что часть судов возвращавшегося испанского флота потонула в шторм.
Ранее уже было упомянуто о культивировании кофе, какао и различных пряностей, и теперь следует сказать о проекте, который хотя и не был реализован, но показывает, что португальское правительство не было столь невежественным, как пытаются представить, в вопросах коммерции и производства. Мы говорим о намерении развивать в Паре текстильную индустрию, открыть здесь ситценабивные фабрики. В качестве рабочей силы планировалось привлечь квалифицированных индийских ткачей с Коромандельского побережья, предполагалось, что они переедут в Бразилию с семьями и со своими орудиями труда. Им должны были предоставить бесплатные места на португальских судах, отправлявшихся из Гоа в Баию, а также государственное содержание, пока они не обоснуются на одном из островов по собственному выбору в эстуарии Амазонки. После этого для обустройства их должны были за счет государства обеспечить жильем, семенами, сельскохозяйственными инструментами. Затем им должны были разрешить установить в поселениях собственные правила поведения, носить свою национальную одежду, следовать своим традициям, не конфликтуя при этом с христианами. Никаким другим людям не было бы позволено проживать в их поселениях, если они сами не были бы согласны на это. В то же время индейские иммигранты могли бы свободно посещать Белен и другие города с деловыми целями и для времяпрепровождения. Иммигранты имели бы такие же права, как и колонисты, а продукция их мастерских не облагалась бы налогом в Португалии и ее заморских владениях. Подобные условия в некотором отношении были более благоприятны, чем те, которые предлагались эмигрантам с Азорских островов, переехавших в Санта-Катарину в то время.
Одним из законодательных актов в Мараньян – Пара, который чаще нарушался, чем соблюдался, было запрещение участвовать в экспедициях в сертан мулатам и людям смешанного европейского и индейского происхождения. Мы уже прежде имели случай наблюдать, как на противоправное поведение этих людей жаловалось население в Португальской Америке, особенно в капитаниях Северо-Востока, на которые мы должны теперь обратить внимание. Имевшая длительный опыт существования в данной местности иезуитская миссия в 1720 г. жаловалась, что мулаты и мамелуко стали «подлинными хозяевами в Сеара», терроризируя белое и индейское население. Как обычно, одну из основных причин такого их поведения, которое, кстати, было характерно и для солдат гарнизона, видели в недостатке белых женщин. Люди, независимо от цвета кожи, выбирали себе женщин из индейских деревень, которые рожали детей смешанного расового происхождения. Вырастая, они были не лучше своих отцов. Время от времени на этих бродяг, «профессиональных нищих», цыган и других нежелательных элементов устраивались облавы, и затем их высылали в Анголу. Хотя многим удавалось благополучно сбежать. Начиная с 1740 г. таких правонарушителей начали ссылать на острова Фернанду-ди-Норонья после того, как в 1730-х гг. были выдворены вторгшиеся ранее на этот архипелаг французы. Депортации были, скорее всего, паллиативной мерой, и в 1750 г. проблема все еще не была решена.
Традиционное соперничество между бурно развивавшимся Ресифи и уступавшей ему пальму первенства Олиндой продолжилось во второй четверти XVIII в., но не вылилось в гражданское противостояние, как это произошло в «войне бродячих торговцев» в 1710–1711 гг. Кому принадлежит приоритет проведения религиозных шествий, которые, в частности, проходили в Пепельную среду, был одним из спорных вопросов, разделявших эти города. Губернатор продолжал управлять из резиденции в Ресифи, хотя номинальной столицей была Олинда. Корона наконец официально признала совершийся факт его переезда, но обязала губернатора проводить, по крайней мере, несколько недель в году в Олинде. Строгий указ 1720 г. запретил губернаторам колонии и высшим чиновникам заниматься торговлей либо непосредственно самим, либо через посредников, но вряд ли его выполняли более рьяно, чем где-либо еще.
Образование сводилось к начальному обучению грамоте, которое было прерогативой монашеских орденов, в частности иезуитов. Печатный станок, который установил в Ресифи в начале XVIII в. неизвестный предприниматель, был демонтирован, когда в 1706 г. власти в Лиссабоне узнали о его существовании. Если профессиональный уровень священников-мирян оставался в основном низким, то их авторитет был очень высоким. Недовольный патриархом Лиссабона и высшими церковными сановниками, которые имели большие доходы и всевозможные почетные должности, дон Жуан V сделал все возможное, чтобы поднять престиж епископов колонии. В 1724 г. губернатор Пернамбуку получил распоряжение оказывать епископу особое предпочтение во всех официальных мероприятиях. Когда прелат проходил по улицам, каждый должен был преклонить перед ним колени, и во всех монастырях и церквах звонили во все колокола.
