в первую очередь геополитическими. Он хотел обезопасить границы Советского Союза и окружить страну буферными зонами. Наиболее важными были народные демократии, созданные в Восточной Европе, однако помимо них Сталин поддержал автономную республику в иранском Азербайджане и вынудил режим Гоминьдана в Китае окончательно признать независимость Монголии. Мы помним, что поддержка Сталиным ВТР тоже подчинялась этим целям. Победа коммунистов в китайской революции не изменила расчетов Сталина, поскольку он добился уступок от своих новых союзников в Синьцзяне и Маньчжурии и сохранил контроль над Китайско-Восточной железной дорогой, которая пересекала Маньчжурию и соединяла советские города Читу и Владивосток. Это посеяло семена раздора в союзе двух стран, которому суждено было весьма драматично развалиться в течение следующего десятилетия.

Пока альянс сохранялся, дела шли хорошо. Советы вкладывали в него значительные средства. Они принимали тысячи китайских студентов и отправляли такое же количество консультантов и специалистов в КНР, где те помогали строить социализм. Советские специалисты, многие из которых были выходцами из Центральной Азии, играли значительную роль в Синьцзяне, где часто были единственными специалистами, способными общаться с местным населением: их коллеги из ханьского Китая, не знавшие тюркских языков, ограничивались общением с помощью жестов и мимики. Кроме того, советские специалисты помогли запустить китайскую программу ядерного вооружения. Главный испытательный полигон для китайской ядерной программы был создан в Лобноре на востоке Синьцзяна, и именно там 16 октября 1964 года состоялось первое китайское ядерное испытание. Испытания в атмосфере продолжались до 1980 года, и за это время в Лобноре было проведено 45 ядерных испытаний. Таким образом, в Центральной Азии развертывались не только советские, но и китайские ядерные программы.

Начало холодной войны совпало с эпохой деколонизации, которая не только открывала новые возможности, но и создавала проблемы для советской дипломатии. Основная задача состояла в том, чтобы ослабить влияние бывших колониальных хозяев на новые независимые государства и вывести эти государства из-под глобальной гегемонии Соединенных Штатов. Окно возможностей представляло стремление новых государств к независимости, а также их желание управлять своей судьбой и ресурсами. Советский Союз провозгласил себя защитником эксплуатируемых и проводником на пути к альтернативному развитию, который привел бывшие колонии к равенству с метрополией и – теоретически – положил конец эксплуатации. Во многих отношениях это было возвращение к риторике 1920-х годов, когда Советы изображали себя потенциальными освободителями колониального мира. В 1925 году Сталин отметил провозглашение Таджикистана «у ворот Индостана» как пример для «восточных стран»{355}. Вскоре после этого он совсем забыл о таких вещах, поскольку его внешняя политика все больше сосредоточивалась на поддержании безопасности Советского государства. Когда Хрущев возродил (в измененной форме) идею преобразования еще недавно колонизированного мира, он взял с собой в мировое турне политиков и интеллектуалов из Центральной Азии. Во время визита в Индию и Афганистан в 1955 году он хвастался: «В нашу делегацию входят… представители Узбекистана и Таджикистана, народы которых исповедуют ислам. Но чем мусульмане отличаются от других верующих в нашей стране? В нашей стране нет таких различий, потому что все народы нашей страны являются достойными членами великого Советского Союза и составляют единую семью народов нашей страны»{356}. Одним из членов делегации Хрущева был Шараф Рашидов, будущий первый секретарь Коммунистической партии Узбекистана.

На протяжении 1950-х годов Рашидов много путешествовал по деколонизирующемуся миру в качестве советского эмиссара. Выходцев из Центральной Азии почти никогда не назначали на службу за пределами их собственных республик (в отличие от русских и некоторых украинцев, татар и армян, чья география службы охватывала весь Советский Союз), но многие из них представляли Советский Союз за рубежом – особенно в мусульманском мире. За поездками Рашидова в качестве советского культурного эмиссара в 1950-х годах последовали назначения многих выходцев из Центральной Азии советскими послами за границей. В 1956 году Хрущев перевел Бободжона Гафурова, первого секретаря компартии Таджикистана, в Москву на должность директора Института востоковедения. Гафуров был назначенцем Сталина, и его удаление из Душанбе было частью хрущевского плана избавления от сторонников Сталина в республиках. Однако его назначение в Москву было не просто вежливым пинком наверх. Гафуров возглавлял институт почти до самой своей смерти в 1977 году и внес значительный вклад в разработку его политики. Гафуров был историком, чей opus magnum – «Таджики», впервые опубликованные в 1949 году, – стал основополагающим документом таджикской национальной истории. Благодаря академическим заслугам он наладил связи с учеными в мусульманском мире и за его пределами. В дополнение к многочисленным международным конференциям, которые он организовывал, он регулярно проводил у себя в институте встречи с послами из стран третьего мира. Он был одним из самых выдающихся представителей Центральной Азии в мире.

Однако самым видным представителем Центральной Азии в советской дипломатии стал узбек Нуритдин Мухитдинов (1917–2008). Он прошел войну и получил тяжелое ранение под Сталинградом. После демобилизации он построил партийную карьеру в Узбекистане. В 1955 году Хрущев назначил его первым секретарем партии республики в рамках борьбы со сторонниками Сталина, а в 1956 году вызвал Мухитдинова в Москву и ввел его в Президиум Коммунистической партии Советского Союза. Он стал первым представителем Центральной Азии в этом органе власти. «У нас в центре не хватает людей с Востока и даже людей, которые о нем что-то знают, – сказал Хрущев Мухитдинову. – Вы узбек, азиат, мусульманского происхождения, следовательно, вы разбираетесь в этих вопросах. Кто, кроме вас, будет заниматься нашей восточной политикой?»{357} Мухитдинов не только занимался «восточной политикой», но и стал ключевым союзником Хрущева в борьбе за контроль над партией. Во второй половине 1950-х годов Мухитдинов выезжал за границу и принимал многочисленных гостей в Москве и Ташкенте. Когда в 1961 году Хрущев отвернулся от своих протеже, Мухитдинова исключили из президиума. Он остался в Москве и еще несколько лет работал в различных ведомствах союзного уровня. Затем, в 1968 году, Брежнев назначил его послом в Сирию, которая являлась ключевым союзником СССР. Война 1967 года обернулась для советских целей на Ближнем Востоке такой же катастрофой, как и для арабского национализма, и посольская должность в Дамаске имела решающее значение. Мухитдинов работал в Сирии вплоть до своей отставки в 1978 году.

Утверждение о том, что Советский Союз не только решил национальный вопрос, но и привел бывшие колонии к равенству, стало центральным в самопрезентации страны в третьем мире в начале холодной войны. В последующие десятилетия советские писатели утверждали, что опыт Центральной Азии показал, как социализма можно достичь «в обход капитализма». Таким образом Ленин скорректировал теорию исторических этапов Маркса, и эта поправка имела большое значение для новых независимых стран третьего мира, которые столкнулись с проблемами модернизации и развития. Путь к светлому бесклассовому будущему социализма, не требующий длительного пребывания на этапе капитализма, действительно стал бы для них по-настоящему великим даром. Для многих новых независимых стран советская модель плановой экономики с ее элементами импортозамещения и самообеспечения была весьма привлекательной. Центральная Азия теперь была не форпостом революции, а примером для подражания другим.

У холодной войны был и культурный фронт, где две сверхдержавы вели битву за сердца и умы людей в странах третьего мира. Американцы не только отправляли джазовые труппы в мировые турне, но прибегали и к более грубой тактике: например, платили кругленькие суммы писателям из стран третьего мира за публикацию проамериканской или антисоветской художественной литературы. Американцы оказывали большую моральную и финансовую поддержку эмигрантам из Советского Союза и антикоммунистическим организациям по всему миру. У коммунистов не всегда находились пригоршни долларов, которыми можно было бы разбрасываться, однако им удавалось извлекать прибыль за счет сильных чувств. Для многих антиколониальных интеллектуалов Соединенные Штаты выступали защитниками глобального статус-кво, который почти не изменился с предоставлением формальной независимости бывшим колониям. Многие люди, которые не были коммунистами, по-прежнему видели в Советском Союзе еще один полюс поддержки своих устремлений, и их привлекали эгалитарные идеалы, которые исповедовали Советы. Новая хрущевская дипломатия обратила эти связи себе на пользу при значительной поддержке центральноазиатских деятелей. В октябре 1958 года в Ташкенте состоялась Конференция писателей стран Азии и Африки. В числе присутствовавших были Назым Хикмет – турецкий поэт, живший в изгнании в Москве, Фаиз Ахмад Фаиз – пакистанский поэт, вызывавший у родного государства множество подозрений, Усман Сембен –

1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 119

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Центральная Азия: От века империй до наших дней - Адиб Халид бесплатно.

Похожие на Центральная Азия: От века империй до наших дней - Адиб Халид книги

Оставить комментарий