завоевательными войнами, тем же грабежом, что и цари России… Возьмем, к примеру, Синьцзян. Разве там искони жили китайцы?.. Это уйгуры, казахи, киргизы и другие народы. Китайские императоры в прошлом покорили их, лишили их самостоятельности»{361}. Хрущев был близок к истине, но такая точка зрения вызывала гнев у любого китайского режима в XX веке. Мао назвал Советы «социал-империалистами», которые эксплуатируют язык социализма для оправдания империализма. Китай же, как колонизированная в прошлом страна, должен служить настоящим примером для третьего мира, а его крестьянская революция гораздо более актуальна для преимущественно аграрных стран деколонизирующегося мира, чем какие бы то ни было предложения СССР. Китайский антиимпериализм основывался на представлении о том, что Китай – жертва империализма, а не империя. Для китайского национализма взгляд на Синьцзян или Тибет как на колонии был категорически неприемлем. И ровно поэтому именно для Синьцзяна, как ни для какой другой территории мусульманского мира, Советский Союз представлялся поборником свободы. Советская система федерализма с территориальной автономией и относительно децентрализованной партийной организацией казалась уйгурам и казахам в Синьцзяне весьма привлекательной. Так было в 1950-х годах, во времена расцвета союза СССР и Китая. Распад его привел к массовому бегству казахов и уйгуров в Советский Союз. Как только границы закрыли, Синьцзян стал подвергаться непрекращающейся пропаганде с обеих сторон. Советские радиопередачи на уйгурском и казахском языках превозносили достоинства жизни в советской Центральной Азии, а обвинения СССР в ревизионизме и социал-империализме стали основой китайской политической риторики.

Последняя драма холодной войны разыгралась, конечно, в Афганистане. Прокси-война, начавшаяся там в 1979 году, в некотором смысле по-прежнему продолжается и более сорока лет спустя. Она в значительной степени изменила мир. Афганистан ведет свою историю от завоеваний Ахмад-шаха Дуррани в XVIII веке. Современные границы он обрел в конце XIX века, став буферным государством между Российской и Британской империями. Северный Афганистан долгое время был частью того же культурного и политического мира, что и Мавераннахр, однако проведение границ Российской империи вывело его на другую историческую траекторию. В 1919 году, во время неразберихи после недавно окончившейся Первой мировой войны, новый король Аманулла-хан вынудил Великобританию признать его суверенитет. Затем он запустил программу государственного и национального строительства, которая в следующие несколько десятилетий достигла значительных успехов, особенно во время долгого правления Захир-шаха (1933–1973). Захир-шах поддерживал хорошие отношения с СССР, при этом не участвуя в пертурбациях, охвативших советскую Центральную Азию. Во время холодной войны он сохранял нейтралитет Афганистана и получал помощь от обеих сверхдержав.

В течение нескольких десятилетий после Второй мировой войны в стране наблюдался значительный экономический рост. Как это часто происходило с другими странами третьего мира, многие представители новой образованной элиты Афганистана были недовольны отсталостью своей страны и искали пути ее преодоления. Радикальный ответ дала Народно-демократическая партия Афганистана (НДПА), образованная в подполье в 1965 году. Как и во многих других социалистических государствах третьего мира, марксизм НДПА был вторичен по отношению к увлечению советской моделью преобразований общества. Несмотря на склонность к фракционности и отсутствие в сельской местности, НДПА поддержала Мухаммеда Дауда Хана, двоюродного брата и шурина короля, в свержении монархии и провозглашении республики в 1973 году. Однако, по мере того как Дауд укреплял власть, он стал выступать против партии. Страх перед чисткой привел членов НДПА в армии и военно-воздушных силах к захвату власти посредством кровавого переворота в апреле 1978 года. Партия установила демократическую республику и объявила захват власти Саурской революцией, по названию месяца апреля на дари. НДПА проводила политику быстрых преобразований, включая земельную реформу, изменения в семейном законодательстве, обеспечение массового образования как для мальчиков, так и для девочек, а также пыталась ограничить власть старых элит, в том числе улемов. Однако революция вскоре потерпела неудачу, поскольку новый режим быстро погрузился в междоусобную войну. Во-первых, более радикальная и нетерпимая фракция Хальк («народ») зачистила своих соперников из фракции Парчам («знамя»). Затем два лидера фракции Хальк, Нур Мухаммад Тараки и Хафизулла Амин, поссорились между собой. Амин победил и приказал казнить Тараки. И даже не случись всего этого хаоса, новому режиму не хватило бы поддержки, чтобы удержаться у власти. За массовым восстанием в Герате в марте 1979 года последовали мятежи в армии и по всей стране. Эта суматоха была на руку как американцам, чьи спецподразделения вступили в бой, так и Пакистану, с которым у Афганистана были территориальные споры и постоянно напряженные отношения. Не справляясь с беспорядками, правительство Афганистана обратилось за военной помощью к Советскому Союзу.

СССР был весьма осторожен в том, что касается военных интервенций за рубежом. За исключением Восточной Европы, они посылали в дружественные страны и зависимые государства только военных советников и экспертов. Вначале Политбюро не проявило особого энтузиазма в отношении вмешательства в афганские дела. Советский Союз не инициировал революцию, однако дружественный режим в Афганистане был бы ему кстати. Другое дело – стоила ли эта дружба военного вмешательства, которое, несомненно, обострило бы отношения с Соединенными Штатами и испортило момент разрядки, возникшей между двумя сверхдержавами. Однако в течение 1979 года мнение советского руководства изменилось. Поведение Амина становилось все более непредсказуемым, и лидеры Политбюро опасались и того, что его радикализм поставит под угрозу социализм в Афганистане, и того, что он может заключить сделку с Соединенными Штатами и выступить против Советов. 10 декабря 1979 года Политбюро приняло судьбоносное решение о вмешательстве в Афганистан. Две недели спустя советский спецназ взял штурмом резиденцию правительства в Кабуле. В ходе операции Амин был убит, и его заменили члены фракции Парчам, которых вернули из изгнания и поставили у власти. Советы вмешались от имени менее радикальной социалистической фракции и надеялись, что их участие ограничится наведением порядка, пока сами афганские силы подавляют мятежи и консолидируют власть{362}. Но все пошло не по плану. Восстание против правительства оказалось слишком масштабным, а афганские силы чересчур разобщены, чтобы восстановить порядок. Советские войска вскоре обнаружили, что сражаются бок о бок с афганской армией (а часто и вместо нее). Им пришлось остаться в Афганистане еще почти на десять лет.

Советское вторжение привело к массовому переселению гражданских лиц в Иран и Пакистан. Лагеря беженцев в Пакистане стали бастионом оппозиции СССР, подпитываемой американскими, пакистанскими и саудовскими ресурсами. Советское вторжение, последовавшее за революцией в Иране, потенциально могло дестабилизировать позиции США на Ближнем Востоке и лишить их доступа к нефти в регионе. Консервативные монархии арабского мира во главе с Саудовской Аравией почувствовали прямую угрозу как со стороны иранской революции, так и со стороны советского наступления. Ощутил ее и военный режим в Пакистане, у которого долгое время были непростые отношения с Афганистаном несмотря на общую веру. Все стороны объединились в поддержку афганского сопротивления. Они назвали это джихадом против советских атеистов и оказывали боевикам большую помощь. Бойцы сопротивления, известные как моджахеды, на Западе прославлялись как борцы за свободу. В 1980-х годах понятие джихада связывалось в вашингтонских коридорах власти исключительно с позитивными смыслами. Рональд Рейган, приветствуя нескольких лидеров моджахедов в Белом доме, сравнил их с отцами-основателями Соединенных Штатов. На протяжении всей холодной войны общепринятая точка зрения на Западе состояла в том, что ислам – противоядие от коммунизма и, следовательно, стратегический актив, который следовало поддерживать. Теперь, на полях сражений в Афганистане, Запад использовал исламские партии в качестве инструмента для борьбы с СССР. Циркулировало также мнение, что советские мусульмане представляют собой пятую колонну: неассимилированное население, недовольное властью коммунистов. Эксперты говорили об угрозе ислама Советскому Союзу как о новой надежде. И не только эксперты. Уильям Кейси, директор ЦРУ, считал, что мусульмане Центральной Азии «могут нанести большой ущерб Советскому Союзу»{363}. ЦРУ перевело Коран на узбекский язык и тайно ввозило тиражи на советскую территорию вместе с другими религиозными трактатами радикальных исламистских авторов. Предполагалось, что чтение Корана на родном языке заставит советских мусульман подняться против коммунистического строя. Война в Афганистане не сделала Центральную Азию более религиозной, однако породила джихадизм, идею о том, что джихад – в первую очередь в военном смысле – ответ на все проблемы мусульманского общества. Джихадизм родился в Афганистане как дитя холодной войны.

Что касается советской Центральной Азии, то

1 ... 85 86 87 88 89 90 91 92 93 ... 119

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Центральная Азия: От века империй до наших дней - Адиб Халид бесплатно.

Похожие на Центральная Азия: От века империй до наших дней - Адиб Халид книги

Оставить комментарий