Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В большей степени, чем какое-либо другое место, Ташкент стал центром взаимодействия СССР с третьим миром. Издательство «Радуга» публиковало произведения центральноазиатских авторов на персидском, арабском, урду, хинди и других иностранных языках. В 1968 году в городе начали раз в два года проводить кинофестиваль, где показывали фильмы из стран Азии и Африки (а с 1976 года – и Латинской Америки), а тысячи студентов из Африки, стран Ближнего Востока и Южной Азии учились здесь в университетах и институтах. В Советском Союзе никогда не снимались ограничения на поездки за границу, и этот факт делал присутствие иностранных студентов в Ташкенте еще более примечательным. Некогда экзотически-азиатский, город стал витриной советской современности, и официальные делегации со всего мира, поток которых никогда не иссякал, своими глазами увидели эту метаморфозу (особенно после землетрясения 1966 года). Приглашение в регион иностранных гостей имело важные последствия и внутри страны. Жители Центральной Азии, особенно те, кто так или иначе участвовал в приеме приезжих, стали гордиться своей советскостью; теперь и они тоже ощущали себя составной частью романтизированного образа революции. Отметим, что ислам, если и сыграл в этом процессе какую-то роль, то незначительную. Большинство иностранных студентов, обучавшихся в Центральной Азии, были мусульманами, однако в основном они были убежденными приверженцами секуляризма. Все их обучение проходило полностью на русском языке. Кроме того, большинство из них были русофилами, и наличие общей с центральноазиатами религии мало что для них значило.
Дипломатических успехов Советский Союз достиг не на всех фронтах. Несколько ближайших соседей СССР – Турция, Иран и Пакистан – по-прежнему относились к нему настороженно и в 1950-х годах перешли в лагерь США. Их правительства подавляли социалистические движения с разной степенью жестокости. Гораздо лучше складывались у Советского государства отношения со странами, которые стремились дистанцироваться от Соединенных Штатов. Индия стала близким другом СССР. В других странах Ближнего Востока модернизационные режимы, пришедшие к власти в результате свержения консервативных монархий (как это случилось в Египте, Сирии, Ираке и Ливии), стали лучшими друзьями страны Советов, чьей политикой социальных преобразований и опытом развития они восхищались. Во всем исламском мире дебаты о Советском Союзе были сосредоточены на его отношении к мусульманам внутри страны. Для антикоммунистов ограничения на исповедание ислама и религиозное образование служили четким свидетельством того, что Советский Союз подавлял религию и что его заявления о национальной автономии лишь уловка для отвода глаз. Представители левого фланга больше обращали внимания на экономическое развитие региона и социальные преобразования, одновременно отмечая религиозную свободу в советской жизни. Коммунисты быстро поняли, что от них требуется. В 1954 году, вернувшись из поездки в Индию, Пакистан и Афганистан, Рашидов написал докладную записку Мухитдинову, тогдашнему первому секретарю Коммунистической партии Узбекистана, в которой утверждал, что Узбекистану необходимо принять активные меры для противодействия «пропаганде в этих странах… со стороны американских и английских империалистов», согласно которой мусульмане в Советском Союзе подвергаются притеснениям. Рашидов предложил опровергнуть эту точку зрения, издав путеводитель по исламским местам в республике. Однако, как он отметил, «многие мечети, святыни и религиозные памятники в Узбекистане находятся в запущенном состоянии и используются не по назначению». Таковы были последствия антирелигиозных кампаний 1927–1941 годов. В знаменитом медресе Баракхана располагалась база горючих материалов, а здание на территории мечети Тилля-шейха, где размещалось САДУМ, было передано школе, которая использовала его в качестве спортзала{358}. В результате вмешательства Рашидова некоторые из этих зданий отремонтировали и передали САДУМу с тем, чтобы их можно было показывать высокопоставленным иностранцам.
САДУМ тоже сыграет важную роль в этом соревновании двух систем. Его лидеры принимали многочисленные иностранные делегации, особенно из мусульманских стран, а комплекс его зданий был неотъемлемой частью каждого туристического маршрута. Ему удалось избавиться от школьного спортзала в помещении главного управления, однако до самого конца все эти здания выглядели весьма скромно. (Я был одним из туристов, посетивших эти здания в 1985 году. Мне они показались несколько пообветшавшими и запустелыми; впечатления, что здесь размещалось какое-то значительное учреждение, они не производили.) Улемы САДУМа тоже ездили за границу. Они постоянно принимали участие в международных конференциях по вопросам разоружения и мирного сосуществования, а также посещали другие мусульманские страны в рамках советской культурной дипломатии. Советская власть надеялась убедить иностранных мусульман в том, что ислам в Центральной Азии процветает – впрочем, едва ли САДУМу удавалось переубедить тех, кто был с этим не согласен. Кроме того, под руководством САДУМа проходил ежегодный хадж в Мекку, участие в котором снова разрешили с 1947 года. Правда, советская делегация насчитывала всего 25–50 человек. (К 1980-м годам количество паломников, отправляющихся в хадж в Саудовскую Аравию, достигло 900 000 в год, при этом количество паломников из мусульманских стран с населением, эквивалентным населению Центральной Азии, исчислялось десятками тысяч.) Потенциальные паломники перед отъездом проходили тщательную проверку КГБ, а по прибытии подвергались расспросам. Саудовская Аравия была жестко антикоммунистической страной. Советским делегациям разрешалось ездить в хадж просто ради того, чтобы хоть какой-то контакт между странами поддерживался, однако делегации были настолько немногочисленны по составу, что уже одно это обстоятельство заведомо исключало саму возможность общественной дипломатии.
Для жителей Центральной Азии самым важным фронтом холодной войны стал китайско-советский, который проходил через саму Центральную Азию. Как отмечалось выше, союз Китая и СССР развалился, и к 1962 году армии двух коммунистических держав обменялись встречным огнем. Многие из вооруженных стычек происходили вдоль казахстанско-синьцзянской границы. Сейчас можно сказать, что распад этого альянса не столь уж и удивителен. На протяжении всего XX века коммунизм был связан с идеей национального освобождения. Нет лучшего примера этой прописной истины, чем Китай. Китайская революция была националистической и антиимпериалистической. С самого начала КПК руководствовалась идеей восстановления суверенитета Китая и возвращения былой силы после столетия унижений. Советскую опеку в лучшем случае терпели. Помощь СССР была необходима, однако КПК никогда не забывала, что Россия была одной из держав, унизивших Китай. Мы помним, что Сталин добился от Мао Цзэдуна уступок в Маньчжурии и Синьцзяне, традиционных зонах российского влияния, и это раздражало «великого кормчего». В 1958 году, после смерти генсека, Мао пожаловался Хрущеву на «человека по имени Сталин, который забрал Порт-Артур и превратил Синьцзян и Маньчжурию в полуколонии, а также создал четыре совместные компании»{359}. И все же любопытно, что именно хрущевская десталинизация положила начало процессу разрушения союза двух коммунистических держав. Мао и КПК разговоры Хрущева о сосуществовании с капитализмом оскорбляли: они усматривали в этом предательство революционных идеалов, а отсутствие энтузиазма у Хрущева по поводу конфронтации Китая с Соединенными Штатами из-за Тайваня и с Индией из-за спорной территории в Синьцзяне и вовсе их обижало. В назревающей конфронтации Мао облачился в мантию «подлинного марксизма» и обвинил Хрущева и Советы в ревизионизме. Нововведения Хрущева, утверждал Мао, «изменят пролетарский характер Коммунистической партии Советского Союза… и проложат путь к реставрации капитализма»{360}. К концу 1950-х годов список претензий увеличился и теперь включал в себя еще и советское вмешательство в Синьцзян, которое, предполагалось, разжигало уйгурский национализм с целью подрыва власти Китая.
После раскола риторика стала еще резче. В 1964 году Мао Цзэдун заявил японской делегации: «Около ста лет назад территория к востоку от Байкала стала российской территорией, и с тех пор Владивосток, Хабаровск, Камчатка и другие пункты превратились в территории Советского Союза. Мы еще не предъявили счет за весь этот список». Хрущев возмутился. «Ко всем захватчикам прошлого… должно быть одинаковое отношение, – заявил он Президиуму Коммунистической партии Советского Союза. Русские цари вели завоевательные войны. А чем занимались китайские императоры? Такими же
- Создание Узбекистана. Нация, империя и революция в раннесоветский период - Адиб Халид - История
- Собрание сочинений в 15 томах. Том 15 - Герберт Уэллс - Публицистика
- Право - Азбука, Теория, Философия, Опыт комплексного исследования - Сергей Алексеев - История
- Наша первая революция. Часть II - Лев Троцкий - Публицистика
- Танковый погром 1941 года. В авторской редакции - Владимир Бешанов - История
- История Дальнего Востока. Восточная и Юго-Восточная Азия - Альфред Крофтс - История
- «ПЕТР ВЕЛИКИЙ, Историческое исследование - Казимир Валишевский - История
- СССР Которого Не Было -- в работах советских художниковю Часть 2. Москва - Лунапорт - Павел Краснов - Публицистика
- СССР Которого Не Было -- в работах советских художников. Часть 5. Космос, Окончание: Властелины Солнечной Системы. Перед Стартом к Звездам. - Павел Краснов - Публицистика
- Англия – Россия. Коварство без любви. Российско-британские отношения со времен Ивана Грозного до наших дней - Игорь Станиславович Прокопенко - История / Политика / Публицистика