собственным примером отучал жителей от привычной им роли зевак-фаталистов. При Петре страшных пожаров не было. Они произошли позже, в 1736 и 1737 гг., когда сгорели слободы почти всего Адмиралтейского острова.
Во избежание пожаров летом в Петербурге простолюдинам (по терминологии тех времен «подлым») с 1720 г. было запрещено иметь индивидуальные бани. Все жители должны были ходить в общественные – торговые бани. Одни из них располагались на Петербургской стороне на Карповке[1005], вероятно, и люди, жившие на Московской стороне и Васильевском грязными тоже не ходили – и для них были построены общественные бани[1006].
Жители обязывались ежемесячно чистить печные трубы, которые должны были стоять неблизко от стен и иметь такую ширину, чтобы через них мог пролезть трубочист. Жителей штрафовали, если полицейский видел в их покоях неподмазанные глиной потолки, оплывшие берега противопожарных прудов и канав. Знаменит был в городе прапорщик Д. Струков. Вместе со своей командой с 1711 г. он ходил светлыми летними ночами по городу и нюхал воздух, вылавливая тех, кто пытался тайком истопить баню или испечь хлеб[1007]. Делать это разрешалась только по воскресеньям и четвергам, если, конечно, не было ветра и жары. С 1719 г. полицейские даже стали опечатывать печи в домах горожан – Струков и его «нюхательная» команда не справлялись с ночными нарушителями указов[1008].
С 1710 г. в Петербурге начали организовывать (по частям) противопожарную службу, назначив ответственных за это дело людей. Все работоспособные горожане были расписаны по пожарным командам, имели дома инструмент и приспособления для тушения огня. Как только раздавался пожарный сигнал, они должны были, бросив все дела, мчаться на пожар. Как уже сказано, первым на «насосе медном с вертлюгами железными» прибывал сам царь – большой знаток пожарного дела. Среди штатных пожарных «снастей» упоминаются: «крюки пожарные большие», «вилы малые», багры, топоры, лестницы, ведра, щиты, лопаты, «кошели с веревками», а также «парусы» – по-видимому, куски парусины, которыми накрывали локальные очаги возгорания[1009].
Отступление:
Голубая мечта брандмейстера
Пожарные «заливательные машины», которые появились в Петербурге, по тем временам были еще необыкновенной новинкой. Дело в том, что в 1699 г. Ян ван Хайден совершил переворот в пожарном деле – он изобрел пожарную машину с насосами и брандспойтом. Как всегда бывает, если разложить созданное Яном и его братом Николасом на составные части, то от изобретения вроде бы ничего не останется. В самом деле, насосы всегда были в ходу у жителей низкой, подтопляемой водой Голландии, а также у моряков, а гибкие кожаные шланги являлись непременным атрибутом работы виноделов во многих странах. Да и пожарный насос к этому времени уже существовал, но ван Хайдены непрерывно совершенствовали свое детище и в 1699 г. запатентовали изобретение, значение которого можно сравнить с изобретением пенициллина – столько человеческих жизней оно спасло!
Как тушили до Хайдена, всем известно – заливали пожар водой, которую подавали ведрами люди, встававшие цепочкой от водоема до места пожара. Потом был придуман упомянутый выше насос, в который лили воду теми же ведрами, а насос выбрасывал водяную струю в огонь. В 1671 г. Хайдены усовершенствовали устройство, через которое выбрасывалась из насоса вода: создали специальный металлический мунштук. Затем этот мунштук Хайдены посадили на длинный кожаный пожарный шланг, который позволял подавать воду уже на значительном расстоянии от насоса. Это был первый шаг. Не менее важным оказалось изобретение Яном ван Хайденом устройства, сочетавшего в пожарной машине всасывающий (из водоема или емкости) насос с уже изобретенным ранее передающим или выбрасывающим воду насосом. Это резко изменило всю тактику и стратегию пожаротушения, действие машины стало значительно эффективным – ее подгоняли к месту пожара, одни шланги тянули к воде, другие – к пожару, и нужно было только сильнее качать ручки насоса. Это был гигантский шаг в деле пожаротушения.
Но и это не все! Ян ван Хайден был изобретателем не только усовершенствованной пожарной машины, но и создателем противопожарной службы. У него был организаторский талант, который он еще ранее проявил при создании в Амстердаме системы первого в Европе уличного освещения. Хайден добился, чтобы Амстердам был разбит на 60 районов и в каждом были районные службы пожаротушения с командами из числа горожан и приписанными к ним пожарными машинами. Брандмейстеры со специальными, видными издали жезлами и их ассистенты умело организовывали борьбу с огнем, а также с обычными для таких событий паникой и бестолковостью. Тогда же стали впервые держать зевак на безопасном расстоянии и при необходимости привлекать из этой толпы наиболее здоровых к делу. Если человек отказывался помогать пожарным, его штрафовали. Да и за самими пожарными был установлен эффективный контроль – перед тем, как идти на огонь, они сдавали брандмейстеру личный жетон[1010]. После было видно, все ли вернулись из огня. Пострадавший при тушении пожарный лечился за счет города. Словом, ван Хайден был большим умницей, и Петр, бывший в Голландии, несомненно, познакомился с ним и его изобретениями. Эти изобретения, как и всю организацию пожарной службы (включая постоянное дежурство у «пожарных заливательных труб», раздачу населению пожарных принадлежностей, расписание обязанностей каждого домовладельца,) царь внедрил в своем Петербурге.
Полиция – душа гражданства
Регламентация вида и типа домов, застройки улиц, частей города была элементом тотального полицейского контроля над жизнью петербуржцев, который установился при Петре – истовом проповеднике концепций «регулярного государства», стороннике популярных в то время идей насильственного перевоспитания подданных на началах разума, рациональности, законопослушания и дисциплины. Петербург стал настоящим полигоном для осуществления этих идей. Здесь, на берегах Невы, создавался не просто город для жизни людей, а город-образец, и жители его, по мысли Петра, должны стать тоже образцовыми для всей страны. Важно иметь ввиду, что Петербург был основан единым волевым решением верховной власти. Он не имел типичной для средневековых городов организации и самоуправления. Поэтому роль чиновника, особенно полицейского, была здесь поистине огромна. В мае 1718 г. именно в Петербурге была впервые образована Главная Полицмейстерская канцелярия во главе с генерал-полицмейстером графом А.М. Девьером. В 1725 г. в канцелярии числились 76 служащих[1011]. До этого функции полиции во многом лежали на гарнизоне[1012]. Полномочия нового учреждения были весьма обширны. Инструкция, данная царем Девьеру, предписывала полиции наблюдать не только за строительством и архитектурой, но и заботиться о чистоте, пожарной безопасности, паспортном режиме, торговле, бороться с преступностью, радеть о нравственности горожан, следить за их поведением, словом «раждать добрые порядки», а «непотребное житье отгонять»[1013].
Поэтому неудивительно то огромное количество указов, которые
