бегать по комнате как зверек в клетке и садится на кровать.
– Лежу, – еложу на постели, представляя похабную улыбочку кареглазого черта.
– Я сейчас должен лежать рядом с тобой, а не играть с отцом в жалкое подобие семьи.
– Он старается, и ты попытайся. Вам это нужно. И если тебе не нравится рассматривать это как способ налаживания семейных отношений, воспринимай это как задание.
– Почему ты всегда всё сводишь к учебе? – Томас хмыкает.
– Потому что я занудная зубрила? – кокетливо кусаю нижнюю губу будто Хард может увидеть меня, но он может почувствовать.
– Да, я еще не до конца это из тебя вытрахал!
– Том… – гулко вскрикиваю и сажусь на постель. Усиливающее жжение между ног не дает ясно мыслить, а дыхание Томаса мне на ушко будоражит кровь.
– Отлично, теперь я знаю, что ты страдаешь по мне также сильно, как и я, – кареглазый провокатор смачно чмокает телефон на том конце провода и сбрасывает вызов, не позволяя мне закончить разговор.
Последнее слово всё равно за мной, Хард…
Глава 47. Том
– Просыпайся, Том! – голос отца доносится с первого этажа, но тогда почему он звучит так вызывающе громко и гремит у меня под ухом?
Приоткрываю один глаз и вижу отца, заслоняющего первые лучи солнечного света, льющиеся в спальню через окно. И снова прикидываюсь спящим. Мне нужен длительный сон, чтобы отдохнуть и восстановить силы. Налаживание семейных отношений выматывающая херня.
– Просыпайся, Томас! Завтрак остынет, – он хлопает меня по плечу, не получая никакой реакции. Слышу, что отец добродушно пыхтит и стаскивает с меня одеяло.
– Сколько времени? – отчаявшись избавиться от вторжения в моё личное пространство и забыться самым крепким утренним сном, истошно вою.
– Девять утра, – не вижу, но знаю, что отец сверкает победной улыбочкой. В этом они похожи с Майей. Ей тоже не спится по утрам, и она постоянно куда-то торопится вместо того, чтобы понежиться со мной в постели.
Люди, которые говорят, что хорошо себя чувствуют с утра пораньше – наглые вруны.
Дергаю одеяло на себя и накрываюсь с головой, вытягивая руки вдоль туловища и неподвижно лежу, хорошо исполняя роль трупа. Может так меня оставят в покое?
– Жду тебя на кухне, – не вышло! Отец выходит из моей спальни, оставляя меня наедине с недосыпом и желанием что-нибудь разбить. Вспоминаю грустное личико Майи, когда она была свидетельницей наших ссор с отцом, и дурные мысли постепенно улетучиваются. Возмутительно, как одна девчонка может иметь власть надо мной даже на расстоянии.
Не удосуживаюсь даже умыться, чтобы взбодриться. Только снимаю футболку и спускаюсь на кухню в одних спальных штанах. Льюис бы оценила моё появление к завтраку! Угомонись, Хард. Ты пытаешься построить новые и крепкие отношения между отцом и сыном, а всё что ты делаешь на самом деле – фантазируешь о Майе в разных позах.
Отец с профессионализмом шеф-повара двигается по кухонной зоне, накрывая на стол и расставляя тарелки с приборами. Из чашек валит пар от свежесваренного кофе, а омлет с прожаренными полосочками бекона выглядят вкусно. Аппетитные запахи навевают воспоминания прошлого, когда отец постоянно готовил и баловал нас вкусностями. Именно он научил меня готовить в подростковом возрасте.
Потираю грудь и провожу ладонью по волосам. Даже не знаю, как завести разговор и о чем поговорить с родным отцом. Звучит дико грустно и обреченно!
Сажусь за стол и отпиваю глоток горячего кофе, слегка обжигая язык. Закидываю в рот бекон и смачно прожевываю, наслаждаясь сочным вкусом.
– Ты и раньше не любил рано вставать, – отец по-доброму улыбается и потирает легкую щетину с тонкими нитями седины.
– Кто вообще любит вставать по утрам? – но я и так знаю ответ, а многозначительная улыбочка отца красноречивее всяких слов. – К тому же у меня законный отдых и я сплю столько, сколько пожелаю. – Салютую отцу чашкой кофе.
– Майя уговорила тебя досрочно сдать сессию?
Закатываю глаза к потолку. Неужели я сам не способен додуматься до столь элементарной идеи?
– Скорее она мне подсказала.
– Или подтолкнула, – отец посмеивается, разглядывая меня как диковинную, но очень ценную безделушку. Сын подонок превратился в почти нормального и послушного. Всё, что для этого потребовались – заботливые женские ручки моей девочки.
Отлично, я на пути исправления, а у отца появилась законная возможность подшучивать надо мной.
– Ты прислушиваешься к ней? – Не думаю, что у меня есть выбор.
– Иногда.
– Майя тебе пригрозила, уговорив провести со мной время? – отец ступает по тонкому льду.
– Не надо пугать меня Майей, – делаю несколько глотков остывшего кофе, чтобы чем-то занять рот и не сболтнуть лишнего, окончательно выставив себя дураком.
– А ты ее боишься? – папа откидывается на спинку стула и вытягивает левую руку на столе, постукивая пальцами.
– Нет, конечно. Что за бред? – активно прожевываю бекон и принимаюсь за омлет, набивая рот едой. Лучше подавиться, чем признать правоту отца. Льюис иногда действительно пугает меня. В одной девушке кроется слишком много силы и умения подчинять своей воли, изящно обставляя всё так, что ты сам того желаешь. Майя знает мои слабости и умеет ими пользоваться. Манипулирует, когда хочет добиться от меня решительных действий и выбешивает, чтобы добраться до моих чувств. Так я и понял, что моё сердце способно на любовь.
– Ты влюблен в неё, Том?
Не отрываю взгляд от тарелки. Вилкой разламываю остатки омлета. Дышу через раз, ощущая, как струйка пот стекает по спине, а сердце лихорадочно стучит, заслышав любимое имя.
– Не думаю, что я влюблен… – копирую позу отца и также откидываюсь на спинку стула, смотря на него открытом взглядом. – Скорее я просто люблю её.
Ничего более естественного и правильного в своей жизни, чем это признание я не говорил.
Майя знает о моих чувствах, но произнести в слух слова любви на глазах другого человека – совершенно иные ощущения. Я словно раскрыл на распашку свою покореженную, темную душу, не знавший ни света, ни любви, долгие годы и жду одобрения, или поддержки, или радости.
Отец молчит целую вечность и глядит сквозь меня задумчивым взглядом. Только сейчас я замечаю, как сильно он изменился и немного постарел. Я так долго был занят ссорами с ним, обуреваемый ненавистью и обидой, что потерял годы жизни. Годы, которые мог бы проводить с родным отцом: веселиться, дурачиться, делиться переживаниями и просить совета, обращаться за помощью и просто быть рядом.
Но сейчас главное то, что я сумею сохранить.
– Ты изменился, Том. Рядом с Майей ты другой.
– Лучшая версия сына, о котором ты
