мозги и вернуть себе хорошего, послушного сына. – Том отбрасывает полотенце и возвращается в прежнее положении, ложась рядом. – Я всегда слушал его несколько минут для вида, а потом моё терпение лопалось, и я начинал орать на него до тех пор, пока моя односторонняя злость не оборачивалась очередным скандалом. Мы топтались на месте. Он не понимал меня, а мне надоело выслушивать о том какой я неправильный сын. – Брюнет глубоко вздыхает и шумно выдыхает. Зачесывает волосы назад и складывает руки на груди, пряча от меня лицо, не давая мне возможность считать его эмоции. – До этого момента…
– Просто раньше ты совсем не старался.
– Что ты сказала? – тон Харда приобретает недобрый окрас. Обычно с этого всегда и начинаются наши скандалы.
– Прости, – прячу лицо в ладонях и мотаю головой как маленький ребенок, отказывающийся верить в неприятную правду.
– Отец не принимал меня таким какой я есть, а ты мне говоришь, что я не старался, – в порыве злости Томас садится на постели и пружинит на матрасе, желая уйти и одновременно опасаясь оставить меня одну. В глубине души Хард знает, что я права. Их отношения с отцом – это бомба замедленного действия, но даже несмотря на прошлые ссоры и обиды Том осознает, что они значительно продвинулись по налаживанию родственных отношений.
– Прости, – подражая парню чьи чувства я снова задела, сажусь и поднимаю взгляд. – Ты нужен своему отцу. Просто потому что, если бы это было не так, он оставил бы попытки достучаться до тебя. Ему не все равно, и ты знаешь это, Хард. И изменить тебя он не пытается. Это просто неудачные попытки завязать с тобой разговор. – Упираюсь лбом в его плечо и размеренно дышу, слушая дыхание британца и стараюсь оценить его реакцию.
– Меня бесит, что ты всегда права! – Том чертыхается и падает на постель, а едва не впечатываюсь лицом ему в грудь.
– То, что я сказала тебе сегодня в лесу. Я никогда не хотела привязывать тебя к себе, как и никогда не хотела быть причиной разрушившей всё из твоей прежней жизни. – Грудь ходит ходуном от частого дыхания, а плечи дрожат. Хард лежит без движений и сверлит меня взглядом.
– У тебя сегодня что, исповедальный день? – свое напряжение Томас пытается скрыть под насмешкой, но его голос предательски дрожит. Значит я попала в самую точку!
– Скажешь я не права? – брюнет испускает стон отчаянья и обреченно закатывает глаза.
– Ты ничего не разрушила. С твоим появлением в моей жизни я больше приобрел, нежели потерял.
– Например? – затаив дыхание жду ответа.
– Отличный и регулярный секс, – и Хард приглушенно смеется, чтобы не выдать своего присутствия, развеселенный изменившемся выражением моего лица.
– Ты неисправим, Хард, – он запрокидывает голову назад и хватается за бока от припадочного смеха. – Но даже отец сказал, что я изменился.
– Можешь меня поблагодарить, – с серьезным выражением лица требую немедленных оваций и восхвалений моего труда.
– Это не твоя заслуга, Льюис, – скептически изгибаю брови, вгоняя Томаса в ступор. Он краснеет от натуги, сдерживая порыв поспорить со мной и бледнеет от осознания того, что я в очередной раз права. Моё появление в жизни Томас изменило его. Постепенно, продолжая преодолевать трудности, Хард преображается в другого человека.
– Ладно, иди ко мне, – британец стонет от бессилия и обхватывает меня за талию, как плющ обвиваясь вокруг тела и валит на постель, развернув к себе лицом. С сияющей и широкой улыбкой на лице глядит мне прямо в глаза, и целует с той нежностью и трепетом от которых низ живота сводит в приятном томлении. Хард отстраняется и несколько секунд с теплотой во взгляде разглядывает мою блаженную улыбку и затуманенный взгляд, костяшками пальцев поглаживая щёку.
– Поцелуй еще, – Том сладко улыбается, глаза его смеются и такие любимые, и родные губы застывают на моих в горячем поцелуе. Протяжный стон вырывается из груди и замирает на губах Томаса, а потом он снова отстраняется и наблюдает. Мои глаза закрыты в трепетном волнении.
– Ещё, – стучу пальчиком по влажным губам от поцелуя с Томасом и даже не видя, знаю, что брюнет улыбается и как истинный джентльмен исполняет мою просьбу, увлекая в прекрасный и головокружительный поцелуй.
– Мне жаль, – распахиваю глаза и кончиками пальцев обвожу ссадину на скуле и разбитую бровь. Хард хмурится и его очаровательные бровки сходятся на переносице отчего он выглядит жутко мило. Я переворачиваюсь на левой бок спиной к британцу и плотнее прижимаюсь к его напряженному телу.
– Не прижимайся так, Майя, – тяжело выдыхает, произнося мое имя одними губами и горячее дыхание Харда поднимает внутри меня тяжелую, но желанную волну знакомого возбуждения.
– Как? – игриво хихикаю и плотнее жмусь к паху Томаса.
– Майя, – предостерегающий тон Харда и его сбивчивое дыхание свидетельствуют о том, что мой озабоченный и легко заводящийся британец готов. Томас зарывается лицом в мои волосы, глубоко вздыхает и на затылке у меня собираются колющие мурашки. Чувствую, как он блаженно лыбится, как домашний кот чья хозяйка любит и балует только его. Хард привстает на локоть и целует меня в висок, путешествуя влажными губами по моей шее, вниз по оголенными плечу, оставляя на разгоряченной коже мокрые поцелуи.
– Что тебя тревожит? – кладет подбородок мне на плечо и как любопытный ребенок во все глаза смотрит на меня.
– Ты превращаешься в заурядного парня беспокоившегося о своей девушке, – говорю задумчиво и отстраненно, мыслями находясь где-то в завтрашнем дне… – Мне не избежать разговора с отцом. Хочу я этого или нет, но неприятная беседа состоится, – обреченно вздыхаю, как человек лишенный права выбора. Том сильнее обнимает меня за талию, напоминая, что он здесь, рядом и я могу положиться на него. Надолго ли? Надолго ли хватит нежности и беспокойства Харда? Мне хочется думать, что навсегда, потому что, если он внезапно вновь станет неприступным и бесчувственным подонком, для которого ничего не значит растоптать чувства девушки, я сломаюсь… А как я недавно выяснила, только рядом с Хардом я чувствуя себя полноценной и живой.
– Не уходи. Останься со мной сегодня, – беру Тома за руку и прижимаю к своей груди как любимую игрушку, без которой не смогу заснуть.
– Не уйду…
Глава 53. Том
«Потому что ты разрушаешь всё к чему прикасаешься…»
Голос матери колокольным звоном звенит в голове, резонируя по всему телу и пробуждая от приятного и крепкого сна, и я распахиваю глаза, вслушиваясь в тишину. Меня трясет от холода и знобит. Пот градом стекает по лицу, а
