платье сзади.
– Ты бросаешься на людей! На меня! – Томас повышает голос, но внешне он абсолютно спокоен. Как это вообще возможно?
– Ну, извини если мое поведение иногда раздражает тебя и причиняет неудобства, – отвечаю с приторным сожалением, прикладывая ладонь к сердцу для пущего эффекта. – Просто твое дерьмо мне порядком надоело, – его брови ползут вверх от возмущения и удивления, порожденных моей беспардонной наглостью.
– Моё дерьмо? – Томас медленно закипает от раздражения. Его руки сжимаются в кулаки и снова разжимаются, так ему легче бороться с внутренним пожаром.
– Весь этот спор. Всё началось именно с него. Вся моя жизнь перевернулась вверх дном, когда я имела неосторожность согласиться и принять участие в собственном унижение, добровольно позволив использовать себя. С той лишь разницей: что в отличие от других я примерно заранее знала, чего мне ожидать. – В упор смотрю на Харда, но его взгляд блуждает в поисках чего-то за моей спиной. Он слушает и молчит.
– Ты будешь вечно напоминать мне об этом пари? – без единой эмоции спрашивает он.
– До тех пор, пока твоя жизнь хоть как-то связано с моей, да! – воплю как ненормальная на весь лес и мой выкрик разносится по поляне, теряясь, а потом и вовсе исчезая.
– Обожаю тебя! – обескураженно моргаю, словно мне дали обухом по голове и стою с открытым ртом.
– Что? – трясу головой совсем уже ничего не понимая. Секунду назад Хард кипел от злости и смотрел на меня непроницаемым, но свирепым взглядом, а сейчас он заявляет, что обожает меня, вот так просто, без причины, когда я была уже готова обвинить его во всех бедах и снова наговорить гадостей.
– Нет, я блять без ума от тебя, Льюис, – знакомая волна прокатывается по моему телу, когда грубость Томаса едет в комплекте в одном предложении с моим именем. Хард подходит вплотную ко мне, кладет мне ладонь на поясницу и грубо прижимает к своей груди, заставляя почувствовать его эрекцию. Он пожирает меня взгляд, забираясь под кожу и от этого взгляда кровь стынет в жилах одновременно закипая и превращаясь в расплавленную лаву.
– Ты слышал, что я тебе сказала? – говорю осторожно, немного побаиваясь реакции британца. Он утвердительно кивает головой, и его непослушная прядь спадает на лоб.
– Слышал, Майя. Можешь напоминать мне об этом споре сколько твоей душе угодно, потому что это пари, – его ладонь надавливает мне на поясницу, и я еще плотнее прижимаюсь к груди Томаса, хотя это и невозможно, – лучшее, что случилось в моей гребаной жизни. – Обуреваемая противоречивыми чувствами, порываюсь высказать этому самовлюбленному подонку, все что думаю о нем, но заметив тень непонимания на моём лице, Хард добавляет шепотом: – Ведь я заполучил тебя. – Огненное дыхание британца опаляет мне губы и прежде, чем мой мозг включается в работу, с жадностью хватаю Тома за шиворот, крепко держа за футболку, а мои губы сливаются с его в поцелуе. Моё тело загорается, будто меня подключили к розетке. Хард проникает языком в мой рот и нежно водит, я постанываю, скулю от желания и нетерпения, и решаюсь первой раз в жизни взять всю эту ситуацию с постоянным сексом – в свои, черт возьми, руки.
Отстраняюсь от губ Харда и клянусь, он почти рычит, когда я так грубо прерываю его наслаждение от поцелуя со мной. Невинно-мило улыбаюсь и черты лица британца смягчаются. Хорошо! Мертвой хваткой держа его за воротник футболки, веду за собой к машине, открываю дверь и толкаю Томаса на сиденья. Он вовремя успевает перевернуться на спину, а я уже сижу сверху на нем, немного запыхавшись от… возбуждения. Быть сверху мне нравится больше всего. Конечно изнывать под Хардом и чувствовать давление его тела ни с чем несравнимые ощущения, но когда я сверху, то чувствую контроль. Контроль над Хардом опьяняет сильнее любого алкоголя.
Я привстаю на колени, пытаясь ловко избавиться от трусиков. Конечно же у меня ничего не выходит и Том еще лежит и ржет над моими попытками самостоятельно разрешить эту проблему.
– Ну может ты поможешь мне? – канючу как ребенок, забавляя британца своим нетерпением. Он открыто смеется надо мной, вместе с тем с бесцеремонной непринужденностью ныряет рукой под платье, нащупывает трусики и резко дергает. Я слышу только, как тонкая ткань трескается и виснет на моем теле.
– Так я и сама могла сделать!
– Не могла, – уверенно заявляет он, раскачивая на кончике пальца черную ткань моего нижнего белья. Хорошо, признаю, не могла! Зато я могу расстегнуть джинсы брюнета и избавить его от ненужной одежды. Словно прочитав мои мысли, Том изменяется в лице, и улыбка на губах приобретает насторожённость, проявляясь в подрагивание уголков губ. Взгляд твердеет и сканирует меня. Я шумно сглатываю и быстрыми движениями расстегиваю ремень, пуговицу и молнию на брюках. А как мне теперь стащить их вниз? Поднимаю глаза на Харда и смотрю несчастным взглядом ребенка, который не может достать с верхней полки коробку с конфетами.
– Да, я понял. Я должен помочь, – Том обреченно стонет от досады, не понимая, что мог он найти в девушке, которая даже самостоятельно снять с парня штаны не может. Британец приподнимает бедра и стаскивает джинсы с боксерами вниз, уже при моей помощи. Теперь всё это его барахло не мешает мне получить желаемое.
– Без меня ты беспомощна, – насмешливо бормочет Томас, наслаждаясь своим положением. Я игнорирую его издевки и вместо глупого ответа, который обязательно сорвется с моих губ, привстаю на коленях и беру твердый член Харда, направляя в свои влажную плоть и резко опускаюсь. Самодовольная насмешка сходит с лица Томаса, а я подаюсь вперед и упираюсь ладошками в грудь брюнета, прикрыв глаза и открыв рот в немом стоне восторга. Я наверно выгляжу жалко в глазах Харда, как самая обычная девчонка, которая окончательно и бесповоротно стала зависеть от одного парня, нуждаясь в его прикосновениях, шуточках, в нем самом. Открываю глаза, чтобы столкнуться с насмешливыми искорками в карих омутах, но все что вижу – желание и трепет. Томас заправляет мои волосы за уши и тянет к себе, увлекая в легкий поцелуй. В груди поднимается горячая волна слез и прежде чем первые соленые капли оставят след на губах британца, выпрямляюсь и медленно двигаюсь круговыми движениями, как тогда в спальне Харда. Он облизывает губы и хватает меня за бедра, выравнивая ритмичность моих движения. Я поднимаюсь и опускаясь, с каждым новым толчком всё острее и острее чувствуя Томаса. Откидываю голову назад и держусь за кисти брюнета, набирая бешеную скорость и истекая
