делаю, заставляю её плакать и сиять от радости, наполняя жизнь Майи самыми яркими и противоречивыми эмоциями. Я – причина её слез и я же её успокоение.
– Я не узнал бы о любви, если бы не ты, Майя.
Опускаюсь перед ней на колени, и голубоглазая нимфа замирает, лишь приоткрытые губки выдают ее тревожность и вздымающаяся грудь. Подле ее ног – место, где мне и положено быть. – У меня были не лучшие отношения перед глазами, – беру Майю за руки и крепко сжимаю, контролируя накатывающие чувства. – Расставание и развод родителей – плохой пример. А потом появилась ты и полюбила меня всего. Все доброе во мне и злое. – Преданным и смиренным взглядом смотрю в мои любимые голубые глаза, раз и навсегда признавая свою зависимость перед Майей. Вижу тень сомнения и недоверия во взгляде. Льюис нахмуривается и милые бровки сходятся на переносице, а на лбу выступает морщинка. – Я не достоин тебя и никогда не буду… – глаза разъедает от жгучих слёз, и я смаргиваю эту пелену, чтобы не потерять Майю из виду. – Моё стремление оттолкнуть тебя, чтобы твоя жизнь стала лучше без меня не оправдывает ужасную боль, что я причинил тебе, – большими пальцами глажу тыльные стороны её ладошек. По щекам моим сбегают скупые слёзы и остаются на коленях Майи. Она бесшумно ахает, потому что никогда не видела моих слёз и даже её верующая душа не подозревала об их существовании. Я и сам не подозревал до этого момента.
– Но я правда готов был сделать это, Майя, – требовательнее стискиваю маленькие ладони и пристально смотрю ей в глаза. Малышка столько раз открывала мне свое сердце, обнажая чувства, пришло моё время. Я не боюсь своих слёз. Они – не признак слабости. Мои слезы – это признак величайшей любви к одной единственной девушке, которой я принадлежу без остатка.
– Мне не хватило смелости, чтобы закончить начатое. Мысли о жизни без тебя… – открываю и закрываю рот как выброшенная на берег умирать рыбка. Дышу носом, не ощущая поступления кислорода. Слёзы катятся по щекам, оставляя обжигающие дорожки на коже. С каждым взмахом ресниц все больше соленых капель остаются на коленках Майи.
– Теперь ты понимаешь, что я чувствовала? – Льюис прижимает дрожащую ладошку к моей щеке.
– Да… – отвечаю тихо и обреченно. С этого момента моё существование зависит от этой девушки. Я полностью в её руках. Обнимаю ее за бедра и кладу голову Майи на колени, соприкасаясь влажной щекой с мокрыми коленками. И она может сделать со мной всё, что пожелает.
– У меня для тебя кое-что есть, – заставляю себя взглянуть на Майю из-под опущенных ресниц. Она заинтриговано улыбается, и слёзы высыхают как по волшебству.
– Что? – Маленькая всезнайка, желающая знать все наперед!
Поднимаюсь с колен, чувствуя непередаваемое счастье и блаженство. С любопытством и нетерпением маленького ребенка Майя вытягивает шею, пытаясь обнаружить загадочный сюрприз раньше, чем я его преподнесу.
– Возьми.
– Это твой альбом для рисунков, – она непонимающе покачивает головой, но любезно принимает столь интересный подарок. Льюис даже не подозревает, что ждет её на страницах. Самое приятное, что будь в альбоме лишь мои новые рисунки, Майя была бы не менее счастлива их увидеть.
Голубоглазая нимфа сглатывает и поудобнее усаживается на диване, бережно положив небольшой альбом себе на колени. Майя боязливо открывает его на первом рисунке, и застывает без движения. Восхищение и усилившееся непонимание обступают Льюис плотным куполом, и она мечется взглядом между моим рисунком и мной. В выразительных голубых глазах мелькают сотни вопросов, но она лишь перелистывает страницу самыми кончиками пальцев и шумно выдыхает. Выдох её больше похож на тихий всхлип.
– Том? – нижняя губа Майи трясется, а руки дрожат, хотя она настойчиво продолжает разглаживать свои рисунки, нарисованные моей рукой. Я вообще забываю, как дышать, а моё сердце готово выпрыгнуть из груди.
– Это я?
Присаживаюсь на самый краешек дивана за спиной у Майи и опускаю подбородок ей на плечо.
– Ты рисовал меня? – её голос вибрирует от напряжения, и я подавляю острое желание развернуть ее к себе лицом и зацеловать до смерти.
– Всегда, когда ты не видела, – трусь щекой о её щеку и целую пульсирующую венку на шее. – Запоминал каждую деталь и рисовал по памяти.
Тонкие пальчики Майи едва касаясь страницы порхают над рисунком, очерчивая каждый контур и каждую линию. Она изучает свой образ, запечатленный на белом листе бумаги и воспроизведенный мной спустя время, в день нашей первой встречи в библиотеке. Майя сидит на полу в очаровательном сарафане обложившись книгами. Безмятежная и спокойная. Полностью в своей стихии.
– Я иная на твоих рисунках, – Майя облизывает пересохшие губы и с замиранием сердца открывает новую страницу с одним из моих любимых рисунков, когда защита курсовой превратилась в сексуальный марафон. А в строгом одеянии Льюис стоит за кафедрой, жутко собранная и от этого еще более соблазнительная. И только мне одно известно, что происходило с ней в тот момент.
– Ты серьезно, Том? – красная от стыда и смущения Майя оборачивается через плечо и смазано целует меня в губы, посылая бешеные импульсы в отдаленные участки моего тела. Она бесстыдно жмется ко мне всем телом, заставляя меня тихо постанывать от распирающего счастья.
– Переверни страницу, девочка, – придаю голосу твердости, а сам сижу у нее за спиной с прикрытыми глазами и рассыпаюсь на части.
Льюис послушно исполняет просьбу и открывает для себя новую картину: обнаженная мирно спящая девушка на постели и лишь ткань простыни скрывает самое сокровенное в её теле. Тонкими линиями мне удалось подчеркнуть изгиб стройной талии и изящные бедра. Прорисовал каждую ресничку, колышущуюся от каждого вздоха. Разбросанные волосы по подушке даже через картину кажутся мягкими и шелковистыми. Кто не знает, никогда не поймет кто изображен на рисунке. Об этом известно лишь мне. Главное воспоминание в моей жизни, когда я впервые увидел спящую Майю после исполнения спора. С той ночи и началась наша история.
– Том, это прекрасно… – Майя жадно всхлипывает, и растроганная моей нежностью и чуткостью дает волю слезам, но быстро вытирает их концом моей футболки. Боится, что соленые капли упадут и размоют рисунок.
– Каждый рисунок – моё признание тебе в любви, – скольжу ладонями по рукам Майи и заключаю в кольцо объятий. Малышка испускает грудной стон и закрывает альбом, вцепившись в него как в главное сокровище своей жизни. – Я могу причинить тебе боль, Майя, – приоткрываю рот и зарываюсь лицом в её обалденное ароматные волосы, наполняясь этим запахом как
