мышцы стали отзывчивее. Даже пальцы больше не дрожали.
Чуть позже, ближе к полудню, вышел на поляну — и сразу почуял опасность. Воздух был густой, словно натянутый. Как перед грозой.
В центре поляны стояло нечто.
Монстр. Но не обычный.
На четырёх лапах, но с вытянутым торсом и плечами, как у гориллы. Шерсть клочьями, будто выжженная. Лицо — почти человеческое, с выпученными глазами и раздвоенной пастью. Из спины торчали костяные наросты. Он не бросался. Он смотрел. Как будто ждал, чтобы я сделал первый шаг.
И я сделал.
Бросился вперёд, копьё — в стойке. Он взревел, подпрыгнул — удивительно быстро — и ударил лапой сверху. Успел подставить щит — щелчок, боль в локте, и я полетел назад. Прокатился по земле, встал, шатаясь.
Он шёл, как палач. Без спешки.
Нырнул вбок, ударил по ноге. Он взвизгнул — значит, можно пробить. Попробовал повторить — в этот раз едва увернулся. Он учился прямо в бою. Каждое движение — точнее, каждый прыжок — ближе.
Щит треснул окончательно после третьего удара. Выбил у меня копьё — и я остался с одним ножом. Всё бы и закончилось, если бы я не вывернулся, нырнув под его лапу, и не вогнал клинок в мягкую часть под челюстью. Он заорал, дёрнулся — и я вбил лезвие до конца, прямо в глотку. Он рухнул сверху, придавив мне ногу.
Я не сразу понял, что жив.
Скатился с его тела, тяжело дыша. В голове гудело. Руки дрожали.
Но потом — как по команде — внутри что-то вспыхнуло.
— Получено девять единиц энергии тела.
— До следующего уровня средоточия: 185 единиц.
Всего лишь девять…
За такого урода… Но даже не это меня напрягло.
Я услышал топот.
Сначала глухо. Потом — всё громче. Земля дрожала. Повернулся — из ближайшего перелеска выходили десятки.
Маленькие, двуногие, с вытянутыми мордами.
Крупные, на четырёх лапах, с длинными хвостами.
Некоторые лезли по деревьям, другие обнюхивали воздух. Один — посмотрел прямо на меня и взвыл. Остальные подхватили.
Они шли. За мной.
Чёрт. Чёрт!
Прыжком поднялся и рванул прочь, прихрамывая. Лес — не вариант. Они быстрее. Равнина — смерть. Камни — шанс.
Петлял, падал, снова вставал. Позади — вопли, визг, рык. Чувствовал, как страх поднимается от желудка к горлу. Не просто страх. Животный ужас. Меня преследует стая, а я — измотан, ранен, один.
Каждый шаг — будто по стеклу. Копьё — в руке, бесполезное. Щита нет. Доспех в трещинах. Я один.
Но я жив.
Я бегу.
И они не догнали. Пока.
И если я выберусь — значит, я стал сильнее.
На шаг ближе. К третьему уровню. К цели. К выживанию.
Я заметил расщелину в скале, когда почти отчаялся. Узкая, едва шире плеч — в другое время не полез бы, но сейчас…
Сейчас — это спасение.
Пробрался внутрь, скребя доспехом по камню. Пару метров — и скала сузилась. Слева глухая стена, справа — обрыв. Передо мной — единственный проход. Узкий. В нём можно драться. Один на один.
Здесь у меня есть шанс.
Упал на колени, прижавшись спиной к скале. Перехватил копьё. Поставил его остриём к выходу. Щита больше нет, только один шанс на укол — и откат. Вдох. Выдох. Ещё один.
И они пришли.
Первая тварь рванула, как из катапульты. Маленькая, верткая — попыталась прыгнуть. Удар — копьё вошло в грудь. Она завизжала, задергалась, потянула копьё на себя. Я дёрнул — не отпуская. Выдрал. Густая, вонючая кровь залила рукав.
Следующий прыгнул сразу. Я пригнулся — рогатая голова ударила в скалу над мной. Рёва не было — только сухой треск, как будто ломали кости. Проткнул его в бок. Копьё скользнуло — не насквозь, но глубоко. Он скинул меня на землю, но я успел вывернуться и добить ножом.
Всё. Больше нельзя валиться.
Становлюсь на колено, копьё вперёд.
Идут ещё.
Ещё.
Один за другим.
Некоторые быстрые, некоторые тяжёлые, как кабаны.
Иногда между атаками проходит пара секунд — короткий вдох, передышка, но дальше снова. Рука затекла. Бок горит. Кровь хлещет — не моя. Или моя. Уже не разбираю.
Трупы валятся под ноги. Проход захламляется. Монстрам становится тесно. Они начинают оттаскивать мёртвых, рычат, тащат за лапы, когти, хвосты. Я вижу, как они вынуждены ждать — и в этой передышке чувствую, как что-то во мне переключается.
Словно упавшая крышка, щёлк — и в голове становится ясно.
Тело, которое ещё утром ломало каждое движение, теперь гибкое, цепкое. Боль будто уходит в фон, мышцы двигаются точно, экономно. Каждое движение — результат. Мозг не мешает, не спорит. Мы теперь на одной стороне.
Я стал другим.
Трое бросаются почти одновременно. Первый напарывается, как по учебнику. Второго — встречаю рывком в плечо, отбрасывая обратно. Третий хватает меня за руку — я разворачиваю нож и втыкаю в его глаз. Он орёт, бьётся, но уже не живёт.
Дышу тяжело. Пахнет смертью. Земля под ногами скользкая от крови. Камни чернеют. Глаза монстров в темноте светятся, но они уже не бегут с прежней уверенностью. Они чуют: я не добыча.
Я встал.
Не как жертва.
Как охотник.
Я не помню, сколько их было.
В какой-то момент я перестал считать. Слишком быстро. Слишком много. Мозг больше не фиксировал цифры — только движение, ритм, угрозу. И ответ.
Впереди мелькает очередная морда — резкий выпад, мясо хрустит под остриём. Но и она успевает — когти царапают плечо, пробивая вмятую броню. Глухой удар, будто палкой по пустому ведру, и вспышка боли, как удар током. Но не до крика. Не до слабости. Я отбрасываю её ногой, сбиваю ещё одну, задеваю бедро лезвием.
Щелчок — и снова вперёд.
Доспех…
Он держался. До поры.
Теперь — порван в нескольких местах. Плечевая пластина сорвана, ремни сломаны, шлем давно валяется где-то среди первых трупов. Я даже не заметил, когда он слетел. На груди — глубокая борозда, будто кто-то прошёлся по мне граблями. Боль стучит под рёбрами.
Я не бессмертный.
Напоминает каждая царапина. Каждая рана.
Правая рука чуть онемела. Копьё держать всё тяжелее, пальцы скользят по древку — кровь смешивается с потом. Кровь моя. Я уже
