отворачивался, а кто-то оценивающе сверлил взглядом.
И вся эта палитра доставалась бедной, маленькой мне.
Знать бы ещё, за какие заслуги я стала знаменитостью в академии. И отомстить тому, благодаря кому это случилось.
Слава Небесам, в холл вошёл Ави. Вот у кого я узнаю, что произошло, пока я сидела в библиотеке!
Я повернулась с улыбкой, готовясь встретить друга.
И порадовалась, что умею держать лицо.
Ведь Ави, тот самый Ави, который всегда смеялся, помогал, таскал у меня домашку и рассуждал о безбедном будущем, просто прошёл мимо. Не взглянул, не сказал и слова. Да он едва не боднул меня плечом! А взгляд… чувствуя, как на глаза навернулись слёзы, вскинула подбородок и усмехнулась.
Ави смотрел на меня так же, как все. Но если сиротки меня не волновали, то он…
Впрочем, какая теперь разница.
Душу рвало на куски, хотелось сбежать, запереться на чердаке и обдумать всё, что произошло.
Но я никогда не делала то, что хочется.
Вот и сейчас, осознав, что взгляд всё ещё прикован к дверям, в которые вошёл мой, похоже, что бывший, друг, я встряхнулась. Выпрямила спину, холодно улыбнулась всем, кто хотел увидеть моё поражение, и одновременно никому.
Развернулась… и всё-таки выругалась.
Тихо, сквозь зубы, но в презрительной тишине холла и этого оказалось за глаза. Шёпот поднялся такой, что оглушало. Но я всё равно подошла к стене, что располагалась прямо напротив дверей. Чтобы каждый, кто входил, видел, кто из сироток молодец, а на кого и внимания обращать не стоит.
Список успеваемости. Тот, в котором первые пять мест выделялись золотым цветом. Так сказать, чтобы лишний раз мотивировать студентов.
Напротив каждого имени в списке стояло количество заработанных за пять лет баллов. И по количеству этих баллов и распределялись места.
Раньше.
А теперь…
На плечо легла чья-то рука. Готовая защищаться, я повернулась, но столкнулась лишь с кривой усмешкой Беаты Бонхомм.
— Эта метла всё-таки оказалась слишком умной, — обронила она, намекая на наш разговор перед физподготовкой.
Словно из другой жизни.
А мне осталось только кивнуть. И дальше любоваться списком, где первые два места, с мизерным количеством баллов занимали Миранда Макклири и Беата Бонхомм.
Глава 16
— И как это возможно? — мрачно спросила я в никуда.
— Спроси у ректора, говорят, он к тебе благоволит, — ответила Беата.
— А что, Хардвик уже не отвечает?
Сказала и прикусила язык, но было поздно.
Слишком много потрясений за один день. Настолько, что я начала бросаться на безвинных людей.
Впрочем, Беата не удивилась. И даже не стала задавать глупых вопросов. Только хмыкнула и неопределённо пожала плечами.
— Прости, — выдохнула я, а потом запустила руку в волосы. — Сама не знаю, что со мной. Точнее, знаю… а здесь ещё этот бесов список!
Беата поправила сумку на плече, развернулась и не спеша направилась в столовую. Понимая это как приглашение, я поравнялась с ней.
— Нужна помощь?
— С чем? — усмехнулась она. — Со списком или с Хардвиком?
— Хоть с домашкой, — вздохнула в ответ. — Не переживай, я никому ничего не скажу. Я и сейчас не собиралась, просто вырвалось.
— Да брось, — вдруг улыбнулась Беата. — Кто-то да заметит и без твоей помощи.
— А есть что замечать?
Потому что, как по мне, никаких отношений между Беатой и профессором Хардвиком не существовало. И не будь того подслушанного разговора, я бы никогда не догадалась, что между ними что-то происходит.
— А бесы его знают. Давай не будем об этом. Тем более, сплетен вокруг хватает и так.
О да! С этим глупо спорить. Ведь стоило нам переступить порог столовой, как в ней установилась мёртвая тишина. Сотни пар глаз смотрели на нас обеих: не верящие, неприязненные, завистливые, откровенно злые. Впрочем, на меня смотрели всё-таки больше.
И самое смешное, что я не желала знать почему.
Не потому же, что моё имя оказалось там, где ему быть не следовало ни по каким правилам и законам.
Не сговариваясь, мы задержались в дверях, дав возможность сироткам привыкнуть к нашему присутствию и, заодно, насмотреться вдоволь. А потом направились к столам раздачи, слыша, как с каждым шагом нарастает шёпот вокруг.
И только когда мы устроились за самым дальним, полусломанным столом, продолжили начатый разговор.
— Скорее, я могу помочь тебе, — вдруг криво улыбнулась Беата.
Она поставила свой поднос с рагу, явно несвежей капустой и полуразбавленным отваром напротив моего, перекинула ногу через шатающуюся деревянную скамью и села.
— Мне? У меня всё в порядке.
Осталось убрать из голоса этот преувеличенно бодрый тон, который доказывал обратное. С другой стороны — если под лопаткой у меня действительно найдётся метка истинности, то никакая Беата мне не поможет. Вообще, ничего не поможет.
От одной только мысли по рукам и позвоночнику побежали мурашки. А стоило вспомнить навязанный поцелуй, как пальцы невольно коснулись губ.
Поймав взгляд Беаты, отдёрнула руку и для верности зажала обе между коленей.
— В порядке, — кивнула Беата. — Как скажешь.
И как ни в чём не бывало начала есть.
А я столкнулась с презрительным взглядом третьекурсницы, которой чисто случайно недавно помогла с ритуалами, с ненавидящим совсем малышки — вряд ли старше первого курса и с заинтересованными парней разного возраста.
— А что происходит?
Я перевела взгляд на Беату.
— Ничего необычного. Просто все в академии уверились в том, что вы с ректором Северном…
— Бесы! Они рехнулись, что ли? — прошипела я, склоняясь ниже.
На что Беата только пожала плечами.
— Очень может быть. Однако обновлённый список выглядит слишком уж наглядным.
— Но причём здесь… подожди. А ты? Тоже с ректором? Раз вторая в списке.
Противная мысль вдруг уколола под сердцем. Миа, которая отказывалась общаться со мной последние несколько часов, ощерилась в стороны Беаты.
— Ну, — она показательно рассматривала кусочек мяса на ложке, — меня не селили на отдельный этаж, из моих комнат не выходил ректор и он же не проявлял ко мне явный интерес.
— Когда это он ко мне проявлял? — возмутилась.
А потом вспомнила все наши стычки, которые мой мозг меньше всего характеризовал как интерес. Скорее, как враждебность, наглость и вредность.
Твоя дверь не пропустит яды, магию изнанки, зловредные заклинания и мужчин.
Каппель, ещё раз увижу рядом с Макклири, соберёте вещи и на выход.
