грязные брызги на стене и столешнице. Психую. С силой вытираю. Мама молчит.
Наливаю молоко дочке, остальным – чай. Дергаюсь неимоверно от того, что они там наедине. Возвращаются они уже втроем, вместе с любимым медвежонком Лив. Только сейчас замечаю, как же сильно она похожа на отца. Одно выражение лица. Одна мимика. Даже кружку держат одинаково. Не как обычные люди, за ручку, а поворачивают ее так, чтобы ручка была напротив носа.
Смотрю на него и киплю похлеще чайника так, что, кажется, пар из ноздрей идет. Если ты так сильно любишь свою жену и ребенка, а может и троих детей, то какого ежика ты делаешь здесь? Какого ежика ты ко мне клеишься? Мне же это не мерещится?!
Я только начала переставать чувствовать к нему негатив, как он захлестнул меня с новой силой. И я знала причину.
Он меня больше не любит. Он забыл свою Киру. Хотя чего я, собственно ожидала? Что он будет любить меня вечно и хранить верность после смерти, если не сумел этого сделать при жизни?
Глава 7
Макс
Наталья Андреевна меня в очередной раз удивила. Прыгать с парашютом, еще и накануне своего юбилея? Чистое безумие! Странный подарок сделал ей Михалыч. Он ничего не рассказывает, но я вижу, как этот строгий серьезный мужик превращается рядом с ней в мягкую податливую глину, из которой она может лепить, что угодно. Но она этим не пользуется. Уверяет, что они просто друзья. Но я-то вижу, как она смущается при нем, робеет, как ее глаза снова, пусть ненадолго, наполняются радостью. Думаю, она не разрешает себе смотреть в сторону новых отношений с мужчиной, считая это предательством по отношению к мужу. Несмотря на то, что я не согласен с ее выбором и хочу, чтобы она была счастлива, я делаю тоже самое.
Я стал волком-одиночкой, каким и был до появления Киры. После ее ухода у меня и мысли не было впустить в свою жизнь кого-то еще, не говоря уже о какой-то серьезной симпатии, привязанности. Редкий одноразовый секс не в счет.
Помню, как сделал свою первую татуировку, волка, практически сразу после похорон, как символ преданности и верности Кире. Волчица с волчатами появилась спонтанно, после рождения Кирюхи. У него тогда была жуткая аллергия, я обмолвился об этом во время разговора с Натальей Андреевной. Позже она настояла на посещении клиники семейной медицины и репродукции в Москве и даже сама записала нас на консультацию к аллергологу. Хотел отправить Карину с мамой, но она не смогла полететь. Все в итоге сложилось наилучшим образом.
У меня случилась странная встреча с беременной девушкой, которая начала рожать при мне. До сих пор не могу забыть этот момент. Я не был рядом с Кариной рядом во время появления сына. Не хотел. Не мог. А тут чужая, чья-то женщина вызвала во мне необъяснимые чувства. Я ощутил острое, непреодолимое желание не просто быть отцом, но и держать свою женщину за руку, когда будет рождаться наш ребенок. К сожалению, в этой реальности мне не испытать такое на собственной шкуре. Но эти мысли так меня поглотили, что я совершил сумасбродный поступок. Уговорил, точнее, купил главного врача, и он провел меня посмотреть на малышку, которую забрали медики у роженицы всего на час, на комплексный осмотр.
Я смотрел на этого ангела сквозь стекло медицинского кабинета, сфотографировал ее на память. Желание было таким сильным, что я не задумывался, как это выглядело со стороны. Более того, именно в этот момент я решил, что где-то в параллельной реальности нет нашей трагедии, что мы с Кирой вместе и у нас есть дети. Наши малышарики, как говорит мама. Две дочери и сын. Каждый раз, когда я смотрю на свои рисунки, я чувствую от них тепло жизни. Дурка, да? А мне плевать! Для меня она жива и всегда такой останется.
Помню, как лютовал в больнице, в морге, разнося все вокруг, когда мне не дали увидеть ее тело, ссылаясь на ее последнюю волю. Врачи сказали, что она была до неузнаваемости обезображена после аварии. Я за грудки схватил врача и орал, чтобы не смел так говорить о жене. Она в любом виде прекрасна! Сейчас, по прошествии времени, понимаю, что не вынес бы вида ее безжизненного тела.
Я так и не смирился, что Кира собственноручно отказалась от операции, написав письменный отказ вместе с завещанием позвать на опознание только Потапова и похоронить ее в закрытом гробу. Я долго судился с больницей, обвиняя их в легализованном убийстве, оставлении без медицинской помощи пациентки. Но проиграл дело. С трудом сдержался, чтобы не заказать врачей. Остановил себя только когда осознал, что стану таким же, как отец. Это меня штырило еще больше, чем жажда мести.
Постепенно мое тело превращалось в галерею памяти имени Киры Булатовой. На левой руке со стороны сердца – наша волчья стая с маленьким ежиком. На правой – адское пламя, сжигающее меня изнутри. У сердца – образ ангела на качелях. Это Кира. Там на облаках, она обязательно на них раскачивается, наблюдая за нами.
Я чувствую ее незримое присутствие постоянно. И так боюсь разочаровать, что, когда город засыпает, просыпается добренький Макс Булатов, создающий на Земле что-то доброе, прекрасное, как сказала бы Кира. Так родилась идея с Центром искусств для одаренных детей военных и малообеспеченных, приютом для животных на полном продовольственном обеспечении от Булатовского мясного завода. Знал бы батя, во что я превратил его бизнес, корчился бы от судорог, плюясь тошнотворной слюной.
При воспоминаниях об этом ублюдке кулаки автоматически сжимаются в кувалды. Он пожизненно отрабатывает свою вину, влача жалкое существование в месте, которое сам же мне и подсказал. Его адвокат добился досудебного содержания под домашним арестом. Он собрался сбежать из страны, но ему помешал ненавистный сын.
Сначала я заставил его переписать бизнес на меня, маму и Нику. Он, конечно, сопротивлялся, но боль долго терпеть не мог и сдался, взяв с меня слово отпустить его после подписания документов. Слово я не сдержал и после сделанного дела отправил на необычную операцию к хирургу. Отцовские уроки бизнеса я усвоил, теперь их выучил и сам Ильдар Тимурович Булатов. Кастрированный олигарх спрятан в загородной частной клинике, куда он когда-то сослал мою мать. Теперь эта шарашка работает по вип-тарифу только для него. Но, в отличие от мамы, он никому в этом мире не нужен,
