больших партий бразильского золота. Нельзя назвать точную цифру поставленного золота, но можно предположить с большой долей вероятности, что от половины до 3/4 драгоценного металла, который поступал ежегодно в Португалию (1200 арроб), вскоре оказывалось в Англии.
В результате целого ряда договоров, заключенных во второй половине XVII в. с Англией и Республикой Соединенных провинций, португальское правительство было вынуждено дать разрешение четырем купеческим семействам из каждой страны поселиться в Байе и Рио-де-Жанейро. На эту вынужденную уступку очень неохотно согласился португальский король, и власть всегда была готова пресечь любое поползновение увеличить их количество. Любая попытка увеличить объемы вполне законной торговли с иностранцами вызывала неприятие в Лиссабоне и Байе. Когда английская Королевская Африканская компания попыталась выяснить у британского посла в Лиссабоне, возможно ли заключить контракт на покупку рабов с Бразилией, лорд Тироули обещал помочь. Однако предупредил лорда Ньюкасла, что англичане должны действовать осторожно в отношениях с бразильцами, которые весьма неохотно позволяют иностранцам торговать в своих владениях.
Принимая во внимание подозрительное отношение к себе местных властей, эти несколько иностранных семей, получивших привилегию поселиться в Байе, имели небольшие шансы укорениться здесь и достичь процветания. Уильям Дампир во время посещения Баии отмечал, что мистер Кок был в то время единственным английским купцом в городе: «Он получил полномочия английского консула, но не исполнял никаких публичных обязанностей; пробыв здесь 11 или 12 лет, он так и остался никем». Тем не менее, хотя в Байе жители с крайним подозрением и завистью смотрели на чужаков, в Бразилии было много иностранцев, которые оставались здесь на постоянное жительство. В первую очередь это были моряки-иностранцы, которых было много на бразильских судах. Об этом, в частности, сообщал брат Мартин Нантский в 1671 г. Большинство из них были или стали католиками, но было и несколько еретиков, занимавших официальные посты, как, например, французский гугенот Жан Массе, офицер и инженер, который приехал в Баию с маркизом Анжежа и остался там до конца своей жизни.
Как явствует из этой главы, золото, сахар и табак – вот что занимало умы образованных мирян в Байе, а не литература, искусство или музыка. Тем не менее имелись проявления духовной жизни, хотя они и не проявились в полной мере. Местным центром культуры был, конечно, Иезуитский колледж, в котором обучались не только братья, настоящие и будущие, ордена Иисуса. В 1694 г. его библиотека насчитывала около 3000 книг самых разных авторов. В ордене иезуитов было много братьев из мирян и белого священства, которые были профессиональными художниками, скульпторами, резчиками по дереву и граверами по металлу. Хотя большинство их работ не сохранилось, но те изделия из дерева, которые дошли до нас, нельзя назвать просто ремесленной поделкой. Было также много в Байе ювелиров и мастеров серебряных дел, но сохранившиеся работы довольно посредственны. Среди выпускников городского военно-инженерного училища (aula de fortificaqao) был Жозе Антониу Калдаш. Его богато иллюстрированные топографические карты Баии и статистические городские отчеты 1759 г. были образцовыми для того времени.
Историческим исследованиям было положено начало, когда граф Сабугоза получил распоряжение от короля приступить к сбору информации, которая может стать полезной для Королевской академии истории. Она была основана в Лиссабоне в 1720 г., и ее задачей было написание истории Португальской империи. Королевский указ побудил вице-короля основать академию в Байе. Ее члены решили, явно со скрытой насмешкой, назвать себя «Академией забытых». Это произошло во время первого торжественного заседания в марте 1724 г. Данное учреждение действовало лишь краткое время, во время которого 44 члена только тем и занимались, что обменивались поэтическими посланиями, произносили хвалебные речи, рассматривали диссертации на тривиальные темы. Совсем как в Португалии, где рождались и умирали литературные академии. Инициатива Сабугозы, однако, не пропала даром. Среди членов-корреспондентов академии был Педру Лионел Мариш, который провел большую часть своей жизни в лагерях старателей в сертане, и это говорит о том, что какое-то влияние цивилизации проникло и в те места. Единственным плодом трудов академиков Баии, который удостоился чести быть напечатанным еще при жизни автора, была «Historia da America Portuguesa» Себастьяна да Роша Питта, опубликованная в Лиссабоне в 1730 г. Хотя Роберт Саути презрительно высказался о ней, как о «слабой и небрежной работе, которая стала считаться ценной, потому что другой ей подобной не было», «История» не заслуживает такого отзыва. Несмотря на ее напыщенный стиль, она содержит некоторую ценную и подлиннную информацию. По отдельным вопросам этот труд более беспристрастен и правдив, чем книга Саути, хотя и лучше написанная, но более предвзятая.
Неутомимый граф Сабугоза также способствовал созданию первого светского театра в Байе с целью «постановки комедий в дни королевских торжеств». Этот театр был построен за его счет, он располагался в помещении, соседнем с залом, где собирался муниципалитет. Но в 1733 г. здание было снесено по приказу королевского судьи Жозефа душ Сантуш Варжана, что привело к обмену взаимными обвинениями в переписке между этими двумя деятелями. За те несколько лет, пока театр работал и ставил комедии, его постановки стали прекрасной заменой трагикомедий иезуитов и их операм на религиозные сюжеты, которые они представляли в дни церковных праздников. В начале XVIII в. Баия стала свидетельницей расцвета особого песенного жанра (modinha), который позднее был перенесен в Португалию. Но, несмотря на его популярность, влияние африканской музыки негров-рабов и инициативы графа Са-бугозы, культура образованной элиты Баии оставалась преимущественно клерикальной, что было распространенным явлением, доказательства чего мы будем иметь в следующей главе.
Глава 7
Вила-Рика-де-Оуру-Прету
В то время как Салвадор, город Спасителя, столица и главный порт Бразилии, был центром торговли и предметом многочисленных комментариев иностранцев в течение длительного времени, более важным и, несомненно, более любопытным местом был менее доступный Вила-Рика-де-Оуру-Прету, в переводе – «Богатый поселок черного золота», в горах Минас-Жерайса. В июле 1711 г. Антониу де Албукерке преобразовал поселок золотодобытчиков в город Вила-Рика-де-Албукерке, дав ему свое имя. Однако подобный поступок власть сочла едва ли не оскорблением его величества и повелела восстановить прежнее название. Вила-Рика-де-Оуру-Прету был не только единственным в своем роде городом, но и представлял собой квинтэссенцию своеобразной шахтерской (mineiro) цивилизации, которая процветала в первой половине XVIII столетия. Эта цивилизация возникла в обширном золотоносном районе Минас-Жерайс и оставила свои следы в подобных же поселениях во внутренних областях Баии и в отдаленных капитаниях Гойас и Мату-Гросу. Но именно в шахтерских городках в отрогах хребта Серра-Эспиньясу эта цивилизация достигла своего расцвета и прежде всего в Вила-Рика. О причинах этого события рассказывает Феррейра Машаду в своем труде «Triunfo Eucharistico»,
