Перепуганный Эльзевир перебрался ближе к ее шее и спрятал голову в ее волосах.
Все камеры были пусты, кроме одной, самой дальней. Салливейн расхаживала около решетки. Эхо ее шагов разносилось по темнице. Хелльвир вздохнула с облегчением: по крайней мере, принцесса была жива.
Рядом с ней, неподвижная, словно статуя, стояла королева. Хелльвир еще не видела ее в Рочидейне, хотя неоднократно посещала дворец, и ей показалось абсурдным то, что они встретились во второй раз именно здесь, в тюрьме. Королева негромко разговаривала с каким-то высоким мужчиной, одетым в форму городской стражи. У него было узкое лицо и маленькие глазки.
– Хватит ходить туда-сюда, Салли, – резко произнесла королева. – Это производит плохое впечатление.
Все трое оглянулись, когда появилась Хелльвир. Солдат поклонился и быстро вышел.
– Это она? – спросил офицер, оглядывая Хелльвир.
Королева кивнула.
– Да. Хелльвир Андоттир, подойди.
Хелльвир повиновалась. О боги, как же она волновалась. Ей показалось, что в нее ударила молния, она с трудом подавляла дрожь. Она заставила себя поклониться, чувствуя на себе их пристальные взгляды. Даже в полумраке тюрьмы Салливейн, казалось, излучала свет, уступая только королеве. Впервые со дня их встречи другой человек сумел затмить принцессу, завладеть вниманием Хелльвир настолько, что она забыла о присутствии Салливейн.
– Чем я могу служить вам, ваша светлость? – тихо произнесла она.
Королева взяла ее за локоть и провела мимо офицера в камеру. Не смея сопротивляться, Хелльвир следовала за ней.
Войдя в камеру, Хелльвир увидела тело. Оно было скрючено – видимо, перед смертью узник извивался в агонии. Кожа еще блестела от пота.
– Этот человек – повар, который готовил пищу для моей внучки в тот вечер, когда она умерла от яда, – заговорила королева. – Его тело обнаружено совсем недавно. Судя по всему, он задушен. Ему заткнули рот прежде, чем он назвал имя того, кто дал ему яд. – Она сердито засопела. – Придется снова проверить всех стражников. Похоже, среди нас завелся еще один предатель.
Хелльвир оторвала взгляд от мертвого тела.
– Зачем вы вызвали меня? – спросила она, чтобы выиграть время.
– Мы хотим, чтобы ты вернула его с того света. Мы не закончили его допрашивать.
Хелльвир бросила взгляд на офицера городской стражи, но тот никак не отреагировал на эти слова.
– Вы рассказали ему? – гневно воскликнула она, поражаясь собственной дерзости. – Теперь весь город будет знать мои тайны?
Королева не сразу пришла в себя; никто не смел разговаривать с ней в подобном тоне.
– Этот человек возглавляет расследование покушения. Он обязан знать такие вещи. Но это неважно. Важно то, что ты можешь воскресить Лориса.
Она произнесла это таким тоном, как будто была заранее уверена в согласии Хелльвир.
Хелльвир заметила на теле следы. Некоторые были старыми, некоторые – свежими. Ожоги, порезы, синяки. Ей показалось, что у него сломана рука. Следы пыток. Ей стало нехорошо.
– Нет, – спокойно произнесла Хелльвир.
Ее удивило то, как легко оказалось принять решение, и удивило испытанное облегчение. Ее рука скользнула в карман, коснулась жемчужин, потом она вытащила руку из кармана, разжала кулак.
Королева удивленно хмыкнула, уперев руки в бедра.
– Нет? Он единственный, кому известно имя организатора покушения, – холодно произнесла она. – Кто-то заплатил ему за то, чтобы он подсыпал яд моей внучке. И ты поможешь мне узнать, кто это был.
– Бабушка, – укоризненно сказала Салливейн, – ты напугала мою травницу.
Королева сделала над собой видимое усилие, чтобы справиться с гневом, потом указала пальцем на Хелльвир.
– Ты пойдешь туда, куда ты там ходишь, и приведешь его обратно. И мне плевать, чего это тебе будет стоить.
Хелльвир видела, что королева в ярости, но понимала, что причиной этой ярости был страх. Страх, что враг снова нанесет удар, а она, королева, не сумеет ему помешать. Она правила страной, но не могла защитить свою внучку. Но Хелльвир вдруг поняла, что ей тоже плевать. Ее тоже охватила ярость. Она вспомнила все, что ей пришлось испытать за последние несколько недель, с негодованием вспомнила свою постоянную тревогу, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы говорить спокойно.
– Нет. Я вернула вашу внучку, пожертвовав ради этого частицами своего тела и души, поскольку вы поклялись мне, что не попросите меня об этом снова.
Взволнованный Эльзевир взъерошил перья, и королева, наверное, приняла это за признак агрессии, потому что отступила на шаг.
– Едва успела осесть пыль, которую подняли ваши лошади, как Салливейн потребовала, чтобы я приехала в Рочидейн и сделалась ее личной воскресительницей, угрожая моей семье и запретив мне возвращаться домой. Я только и делала, что мирилась с угрозами и требованиями, даже пыталась помочь в расследовании, а теперь вы говорите мне, что вам плевать. Плевать на жертвы, которые я принесла ради спасения Салливейн безо всякой выгоды для себя. Так что – нет, я не стану воскрешать вашего повара. Я не буду возвращать его вам, чтобы вы снова могли истязать его и убили, выпытав нужные вам сведения. Я не собираюсь напрасно губить свое тело и душу.
В каменной темнице воцарилось молчание. Краем глаза Хелльвир заметила, что Салливейн поднесла руку ко рту, чтобы скрыть улыбку. И подумала: интересно, часто ли королеве доводится встречать людей, достаточно смелых, чтобы ей возразить? Или достаточно глупых…
Королева сверлила ее взглядом.
– Мне кажется, я должна кое-что прояснить, – жестким тоном произнесла она. – Угрозы, которые ты услышала от Салливейн, когда в первый раз пришла во дворец, отнюдь не были пустыми. Мне не составит труда сделать так, чтобы твоего брата прогнали из дворца Редейонов, твою мать отлучили от церкви, твой отец лишился средств к существованию, а тебя бросили в одну из этих холодных камер за отказ выполнять волю королевы. На твоем месте я бы хорошенько подумала, прежде чем говорить «нет».
У Хелльвир внезапно закружилась голова.
– Так это вы велели Салливейн пригрозить мне?
– Верно. – Королева сделала шаг вперед и остановилась совсем рядом с Хелльвир, грозно глядя на нее сверху вниз. – Теперь ты знаешь, что тебе грозит неудовольствие короны, мое неудовольствие, и ты по-прежнему отказываешься воскресить человека, который убил мою внучку?
Хелльвир чувствовала, что ее решимость поколеблена. Да, знание того, что угрозы исходили от королевы, действительно меняло дело; угрозы теперь казались более реальными, более страшными. Когда эти слова произносила Салливейн, оставалась крохотная надежда на то, что, если Хелльвир откажется жить в Рочидейне, принцесса отпустит ее; но от королевы не приходилось ждать поблажек.
– Я не могу воскрешать всех, кого вы попросите, – более спокойно произнесла Хелльвир. – У меня не хватит на это… тела. Если я спасу его, у меня останется меньше возможностей спасти вашу внучку в случае нового покушения.
Это была не совсем правда, но Хелльвир старалась говорить уверенным тоном.
Королева скрестила руки на груди, сжала губы.
– Но мне не обязательно его воскрешать. Мне просто нужно с ним поговорить. Вы позволите мне сделать это?
– Что ты имеешь в виду? – отрывисто произнесла королева.
– Я пойду в царство Смерти и расспрошу его – его звали Лорис, верно? Выясню, что ему известно. Скорее всего, он даже не понял, что мертв.
– И ты надеешься, что я тебе поверю?
– Да. Я вернула жизнь вашей внучке, когда никто другой не смог этого сделать. Еще до того, как вы начали мне угрожать. Разве я дала вам повод сомневаться во мне?
Королева смотрела на нее так пристально, словно хотела прожечь ее взглядом. Хелльвир приказала себе выпрямиться и поднять голову, как это делала мать.
– Хорошо, – пробормотала королева. – Но поторопись.
Хелльвир села на пол около тела, скрестила ноги. Действительно, следовало поторопиться, пока королева не передумала. Она коснулась
