class="p1">– Помолчи, дай мне подумать.
– Но лебедь, бабушка.
– Может быть, лебедь был подарком… – предположила Хелльвир.
– Только Дом Ханнотиров занимается разведением лебедей, – резким тоном оборвала ее королева. – И по традиции только им позволено забивать птиц. – Ее лицо было мрачным. Она была недовольна этой новостью.
– Но это значит, что Лорис работал у Ханнотиров! – воскликнула Салливейн. – Прежде чем наняться во дворец.
– Мы должны выяснить это, – сухо произнесла королева и бросила взгляд на офицера, стоявшего за дверью камеры.
– Я проведу новое расследование и займусь ими, – ответил он. – Но вы должны понимать, что это нельзя считать уликой. Кто угодно мог поймать лебедя в канале без разрешения Ханнотиров.
– Девица сказала, что повар вспомнил о какой-то аристократке, помиловавшей дезертира. Дома, которые возглавляют женщины, можно пересчитать по пальцам.
– Ваша светлость, девушка слышала что-то насчет жареного лебедя. Нельзя на основании этого видения делать вывод о виновности Ханнотиров. В лучшем случае это косвенная улика. – Он злобно ухмыльнулся, глядя на Хелльвир. – А в худшем случае – ошибка. Вы слишком доверяете слову язычницы, утверждающей, что она может говорить с мертвыми.
Хелльвир прищурилась, но не успела ответить: королева прервала офицера нетерпеливым жестом.
– Эта «язычница» сделала для Дома Де Неидов больше, чем вы можете надеяться сделать за всю свою жизнь, – сказала она. – Она выполнила свою работу. Теперь ваша очередь. У вас есть зацепка. Найдите неопровержимые улики.
– Да, ваша светлость.
– Но действуйте незаметно. Они не должны догадаться о том, что попали под подозрение, иначе могут бежать из Рочидейна. Я не желаю, чтобы они скрылись прежде, чем мы узнаем правду.
Офицер ушел. Хелльвир вдруг сообразила, что по-прежнему опирается на руку Салливейн, и ей вспомнились слова человека в черном. Что он имел в виду, когда говорил, что Салливейн – это не золото, а обманка? Они были связаны, она знала это, чувствовала, но после того, как он произнес это вслух, эта связь стала реальной, неизбежной, хотя до сегодняшнего дня Хелльвир отказывалась признавать ее существование. И что он еще говорил? О том, что принцесса создана из пламени, о ее блеске, о том, что Хелльвир одержима ею… Эта мысль разгневала ее; ей захотелось немедленно вернуться во владения черного существа и потребовать, чтобы он объяснил свои слова. Она машинально выпрямилась, и рука Салливейн соскользнула с ее плеча. Хелльвир попыталась не обращать внимания на ощущение тепла, оставленное этой горячей, сильной ладонью. Принцесса стояла совсем близко, и Хелльвир чувствовала ее жар.
– Очень жаль, что ты не смогла назвать мне имя, – сурово произнесла королева. Этот голос был жестким, неумолимым, как железные решетки там, в царстве Смерти. – Но ты узнала больше, чем все мои шпионы. Лорис работал во дворце с тех пор, как Салливейн была ребенком, и я думала, что до того он служил у кого-то в провинции. Даже если речь шла не о леди Ханнотир, в его прошлом следует покопаться. Ты помогла нам. Однако посмотрим, что удастся выяснить моему офицеру… Должна сказать, что от нее я этого не ожидала. От кого угодно, но только не от нее.
Королева покачала головой.
– Нужно выставить тело на крепостной стене, – заявила Салливейн.
Ее тон был небрежным, как будто она говорила о каком-то пустяке, а не об убитом человеке. Хелльвир потрясенно уставилась на нее.
– Это послужит им предостережением. Пусть знают, что ждет предателей.
Ее бабка прищурилась.
– Я не делала этого со времен Войны Волн, – размышляла она вслух. – Но ты права, мы должны продемонстрировать силу. Нельзя, чтобы люди подумали, будто мы снисходительны к предателям и изменникам.
Казалось, только в этот момент они вспомнили о присутствии Хелльвир. Она быстро придала лицу бесстрастное выражение и уставилась в пол. Краем глаза она заметила, что королева и ее внучка переглянулись.
– Ава Ханнотир будет на балу, бабушка, – сообщила Салливейн.
«Как она может разговаривать о балах, когда в двух шагах от нее лежит мертвое тело, – подумала Хелльвир, – и тут же предлагать насадить его на пику и выставить на всеобщее обозрение?»
– Да. Тебе придется вести себя любезно, моя дорогая. Она не должна ничего заподозрить.
Салливейн поморщилась.
– Я двадцать три года вела себя с ней любезно, хотя я ее терпеть не могу; уж наверняка я сумею выдержать еще один вечер, – фыркнула она. Ее взгляд переместился на лицо Хелльвир. – Ты же придешь на бал, верно? – спросила она. – Я слышала, Калгир Редейон пригласил тебя.
– Я… да.
– Отлично, мне понадобится союзник. Приглашаю тебя на первый танец. Заодно посплетничаем насчет Авы. Она отвратительно танцует.
Беспечность Салливейн поражала. Хелльвир встретила взгляд королевы; та изучала ее, слегка прищурившись.
– Ты можешь идти, Хелльвир Андоттир, – произнесла она.
Глава 14
Бал устроили на прогулочных лодках в каналах, принадлежавших королевской семье и окружавших дворец. Хелльвир думала о нем со страхом. Она предпочла бы провести это время в царстве Смерти. Она знала, что будет чувствовать себя деревенщиной в обществе всех этих благородных мужчин и женщин. Ей совершенно не хотелось наряжаться, притворяться, будто она не знает об опасности, подстерегающей принцессу на каждом шагу, будто не ждет известия о ее смерти, перебирая в кармане жемчужины. Но Салливейн выразилась недвусмысленно; она приказала Хелльвир быть на балу, а приказы принцессы не подлежали обсуждению. Ее утешало только то, что Фарвору как оруженосцу лорда Редейона тоже полагалось присутствовать на празднике.
Хелльвир выбрала костюм, состоявший из темно-зеленого лифа с красивой золотой вышивкой, удлиненной куртки с несколькими глубокими разрезами и темных брюк. Она подергала за рукава куртки – материал был слишком жестким и царапал кожу. Подвеска со львом, подарок отца, была спрятана под одеждой и нагрелась от тепла ее тела, а золотая брошь Салливейн, холодная и сверкающая, была приколота к отвороту куртки. Хелльвир повертелась перед зеркалом, разглядывая себя и мечтая о том, чтобы ей разрешили остаться дома, в обители.
Тело Лориса было наколото на пики на крепостной стене в тот же вечер. Хелльвир никогда не видела ничего подобного и не ожидала увидеть такое в городе, который ассоциировался в ее воображении только с прозрачными каналами и яркими домами. Но она слышала от отца немало историй о Войне Волн и знала, что одно мертвое тело на пике – это мелочь по сравнению с тем, что совершили Де Неиды, пробиваясь к власти.
Когда она заговорила об этом с отцом, тот лишь пожал плечами.
– Честно говоря, меня удивляет, что они не повесили этого человека на площади в день ареста, – заметил он. – Королева с возрастом теряет хватку.
Его равнодушный тон поразил Хелльвир, и она начала понимать, какую тихую и благополучную жизнь вела в деревне. Она сказала себе, что просто привыкла к существованию в глуши, в мирное время, но все равно ей было неприятно. Возможно, потому, что она видела Лориса, разговаривала с ним.
Когда они плыли на лодке во дворец, Фарвор положил руку ей на запястье, чтобы Хелльвир перестала дергать рукав, и обнял ее, пытаясь успокоить.
– Вы нервничаете? – спросил Калгир, который сидел напротив них.
– Я не знаю, чего ждать, – ответила она.
Вообще-то, она нервничала уже больше суток – с того момента, когда ее отпустили из тюрьмы.
– Боюсь, это будет похоже на ужин в моем доме, – извиняющимся тоном произнес Калгир. – Но я уверен, Фарвор позаботится о вас.
Хелльвир саркастически усмехнулась, а Фарвор толкнул ее локтем.
Сначала все шло на удивление хорошо. Они поднялись на борт большой баржи вместе с группой других гостей; Хелльвир с Фарвором следовали на почтительном расстоянии за рыцарем и его друзьями. Слуги разносили бокалы золотистого вина. Аппетитно пахло едой, звучала приятная музыка, столы были накрыты.
– Сюда, – тихо сказал Фарвор и повел сестру на корму, где было спокойнее.
Хелльвир видела
