меня вывернули, наполнили силой, но забыли вернуть человечность.
— Кто теперь я?
Тишина не ответила.
Лишь слабый свет капал с потолка, освещая обугленные стены, искавшие новую жертву.
Я сидел, опершись спиной о холодную стену, пытаясь собраться с мыслями. Пальцы дрожали. Мысли текли вязко, будто по ним только что проехался каток.
Перед глазами вспыхнуло сообщение:
"Поздравляем, вам удалось самостоятельно избавиться от состояния одержимости.
Ваша связь с душой становится крепче.
Вас сложнее взять под контроль."
Я моргнул. Сообщение исчезло, но осадок остался. Глубокий, как шрам.
Глава 17
Запястье зачесалось. Я машинально потёр его — кожа натянута, будто под ней пульсирует нечто чужое. Метка. Напоминание, что свободы здесь столько же, сколько было в мире вампиров. Только цепь теперь не железная, а невидимая. И сидит под кожей.
Шаги.
Тяжёлые, глухие, военные.
Я не шелохнулся. Пусть видят. Я уже не тот, кто должен прятаться.
Сначала показалась тень, потом шестерка фигур. Броня, оружие, выправка. Всё знакомо. Один из отрядов Старшего. Не элита, но не новички.
Шли уверенно, но настороженно. Их взгляд выхватывал детали — следы на плитах, обгоревшие стены, кровь. Один из них — здоровяк с топором — замер, уставившись на меня.
— Живой, — пробормотал он. — Не верится.
Вперёд вышел их лидер — сухощавый, в сером плаще. Взгляд как ледоруб. Осмотрел меня с головы до ног.
— Претендент. Чудно. — Он хмыкнул. — До начала осталось меньше недели, а ты где-то по камням ползаешь. Скажи спасибо, что Старший не отправил кого посерьёзнее.
Я промолчал. Он ждал ответа.
Но я успел кое-чему научиться. Первый урок в мире вампиров: не болтай. Даже если кажется, что можно. Особенно если кажется, что можно.
— Засосало, — выдавил я. Голос сел. — В какой-то… лабиринт. Еле выбрался. Времени почти не помню. Всё смазано.
Он прищурился, словно пытаясь вытащить из моей головы что-то ещё. Потом махнул рукой.
— В следующий раз постарайся не исчезать. Метка сработала только сегодня. До этого — как в пустоте. Старший бесился. Теперь будет беситься тише. Но ты у него на крючке, это помни.
Я кивнул.
Запястье будто зачесалось сильнее, усмехнулось изнутри.
— Поднимайся. Мы уходим. Приказы есть приказы.
Я встал. Тело слушалось. Слишком хорошо. Слишком точно. Но сейчас — не время думать об этом.
Я шагнул к ним.
Они не знали, где я был.
Я не собирался им рассказывать.
В голове крутилась мысль:
" Молчи. И двигайся дальше."
Путь к поселению занял несколько часов. Мы шли по выжженной равнине, где ветер нес с собой пепел и песок, а небо, затянутое тяжелыми облаками, будто давило сверху. Земля потрескалась, кое-где из трещин поднимался пар. Местами торчали искорёженные остовы деревьев — если это вообще когда-то были деревья.
Я шёл среди них. Не впереди, не позади — посередине. Не как пленный, но и не как свой.
Пока.
Некоторое время я молчал, вслушиваясь в равномерный скрип брони и шорох плащей. Потом решил нарушить тишину:
— Претенденты, — сказал я, глядя вперёд. — Это что, новая форма рабства?
Один из бойцов усмехнулся — коротко, как щелчок.
— Скорее, отбор. Хотя, если не пройдёшь — концовка та же.
— Что за отбор? Что будет?
— Испытание, — ответил второй. Плечистый, с заросшим лицом, без тени любопытства или сочувствия. — Остальное расскажет Старший. Если захочет.
Если.
— То есть я могу не знать, что именно мне грозит?
— Ты можешь не дожить, чтобы об этом задумываться, — пожал плечами тот же. — Или доживёшь, но пожалеешь. Тут уж как повезёт.
Ветер усилился, хлестнул лицо пылью. Я прикрыл глаза, но не остановился.
Что-то было не так. Не только с ответами. Со всем.
Я чувствовал, как земля будто подрагивает — не физически, а… энергетически. Словно мир рядом с этим поселением жил своей, гнилой жизнью. Под поверхностью.
Пахло странно. Как металл, оставленный в кислоте. И пряная нотка сгоревшей крови — лёгкая, но липкая.
Я почесал запястье — то самое, где стояла метка. Не болело, но зудело неприятно, словно напоминая, что и здесь я отнюдь не свободен. Как и в том мире, где пировали вампиры.
Смотрит. Следит. Ждёт.
Только теперь не кровопийца. А тот, кого зовут Старшим.
Слишком много совпадений.
Слишком мало ответов.
Испытание.
Претенденты.
Отбор.
Старший.
Запах смерти.
Что бы это ни было — ничем хорошим не пахло.
Поселение встретило нас тишиной. Не той, в которой спокойно — той, в которой затаились глаза. Сквозь щели в заборах, сквозь мутные окна. Местные не суетились и не приветствовали — здесь давно не верили в добрые новости.
Меня провели без слов, через несколько охраняемых коридоров — хлипкие стены, наскоро сваренные балки, но всё это дышало внутренним напряжением.
Меня ждали. Или, скорее, не ждали, но не могли игнорировать.
Дверь открылась. За ней — комната, без окон, только рассеянный свет ламп на потолке. Там был он. Старший.
Он сидел за низким столом. Без брони, но не менее опасный. Лицо, как выточенное из сухого дерева. Глаза — старые. Настоящие. Не в смысле возраста, а в смысле чего-то, что было до всего этого.
Он не встал, не поздоровался. Только посмотрел. Будто сквозь меня.
— Ты куда-то исчез, — сказал он тихо, почти буднично. — Десять дней. Даже метка молчала.
Я почувствовал зуд на запястье и машинально почесал кожу, где под ней будто зажглось — как напоминание: тебя держат, парень, не забывай.
— Засосало, — ответил я. — Лабиринт. Не знаю, как. Всё произошло внезапно. А потом…
Потом я долго искал выход.
Он не отводил взгляда.
— Лабиринт. Конечно. Именно туда ты и попал, да?
Я промолчал.
Про вампиров — ни слова. Про одержимость — тем более.
Молчание — единственный щит, что у меня остался.
Он продолжил:
— Претендент, пропавший на десять дней, — это не просто неудобно. Это риск. Это трата ресурсов.
И… — он наклонился чуть вперёд, — если ты за две недели не смог достичь третьего уровня средоточия тела — ты мусор.
Ты просто сдохнешь.
Без пользы.
Как испорченный инструмент.
Внутри что-то ёкнуло, но я не отреагировал. Только глянул ему прямо в глаза:
— Удалось. Я достиг третьего уровня.
Молчание сгустилось. На пару секунд стало вообще
