меня, и наступила долгая пауза. Он как будто изучал не внешность, а то, как я стою. Как дышу. Готов ли дерзить или нет.
— Значит, ты хочешь знать, что значит быть претендентом, — наконец произнёс он, медленно, взвешивая слова.
Я кивнул.
— И что меня ждёт, — добавил я. — Я не собираюсь идти как слепой на убой.
— А тебя никто не спрашивает, чего ты хочешь? — рыкнул он.
Старший прикрыл глаза и провёл рукой по щеке. Морщины у глаз были глубокими, как трещины в старом камне.
— Ладно, информация тебе, и правда, не повредит. Каждый из четырёх Старших выбирает четверых претендентов. Раз в год Абсолют устраивает Испытание. Что именно будет — не знает никто. До самого начала. Бывает разное. Мясорубка, охота, защита… Всё зависит от настроения или цели тех, кто стоит выше нас.
Он замолчал, будто дал мне время переварить. Я ждал. Наконец, он продолжил:
— Мы не жертвуем вами. Мы вкладываем в вас. Вы — инвестиции. Если выживешь, получишь свободу. Метка исчезнет. И смерть прошлого претендента сотрётся — мы в расчёте.
Я почувствовал, как в запястье кольнуло, будто отголосок его слов заставил метку отозваться. Она зудела мерзко, будто что-то под кожей шевелилось.
— А ты? — спросил я. — Что ты получаешь с этого?
Он не стал юлить.
— Процент от энергии, которую вы добудете на Испытании. Это честный обмен. Если один из вас дойдёт до конца, я поднимусь на ступень выше. А если никто не выживет — значит, был не тот год.
— И ты спокойно на это смотришь? — с трудом сдержал я раздражение.
— А ты бы не смотрел? — он наклонил голову. — Ты убил претендента. Ты — мой должник. Я даю тебе шанс. Не жалость. Не пощаду. Возможность.
Я не ответил. Потому что всё, как ни крути, было правдой.
Он встал.
— У тебя неделя. Отдыхай. Ешь. Готовь тело. Потом начнётся отбор.
Я вышел на улицу, под резкий утренний ветер, и только тогда понял, что дыхание всё это время сбилось. Метка на руке уже не просто зудела — она как будто пульсировала.
Неделя.
Потом — Испытание.
И свобода, если повезёт.
Или конец.
Я вышел на улицу, вдохнул прохладный воздух и замер.
Солнце только поднималось, окрашивая край неба в грязноватый, ржаво-жёлтый оттенок. Воздух пах гарью, сыростью и железом. Вдалеке кричала какая-то живность — резкий, рвущий ухо звук, который сразу давал понять: ты не дома. Но я больше не вздрагивал от таких криков. Привык. Быстро, пугающе быстро.
Я шёл между хижинами, мимо угрюмых лиц, грубых рук, загрубевших от тренировок и боя. Все эти люди жили в состоянии постоянной готовности. Не боялись — скорее, не имели права бояться.
И я был среди них. Один из.
И вдруг пришло странное ощущение.
Всё не так уж плохо.
Я жив.
Я в теле, которое стало сильнее, быстрее. Я прошёл через мир вампиров, через проклятые катакомбы, через пепел и кровь.
И остался собой.
Да, впереди — Испытание.
Да, метка всё ещё зудит, как напоминание, что свободы пока нет.
Но если то, что сказал Старший — правда, а я чувствовал, что лгал он бы не стал — у меня есть шанс.
Реальный шанс.
Я вспомнил слова Абсолюта. "Выжить". Не победить, не стать героем. Просто — выжить.
Они не требовали невозможного.
Я выжил раньше — и сделаю это снова.
Может, не всё так безнадёжно.
Может, я не беспомощный узник этой системы. А игрок.
И если мне дали неделю — я не потрачу её зря.
Я развернулся и пошёл в сторону тренировочной площадки. Пора было узнать, кто ещё из претендентов выжил, и кто будет мне союзником… или врагом.
Я стоял у края тренировочной площадки, прислонившись к выжженной стене, и наблюдал. Сначала просто из любопытства, но быстро втянулся. На площадке было трое. Видимо, остальные претенденты из нашего поселения. Сначала я не мог понять, кто есть кто — здесь все были крепкими, напряжёнными, с прямыми спинами и жёсткими взглядами. Но со временем начал различать нюансы.
Один из них двигался с особой точностью — без резких выпадов, зато каждое движение было как выверенный удар скальпеля. Парень с длинными руками и бритой головой. Похоже, делал ставку на контроль и технику. На нём почти не было брони, только тканевый жилет, облегающий мускулистое тело.
Второй был противоположностью: широкоплечий, с тяжёлой дубиной и алой полосой через левую щёку. Боец-молот. Каждый его выпад был словно мини-землетрясение, а шаги будто вбивались в землю. Пахло от него плохо — смесь пота, крови и какой-то травы. Но в действиях была уверенность. Он не просто дрался — он выживал.
Третья…
Да, третья. Девушка. На первый взгляд казалась слабой: тонкая, изящная, даже грациозная. Но когда она подняла руку и всадила метательный нож в мишень на двадцать шагов — лезвие вошло по самую гарду — я ощутил, как по спине прошёл холодок. В ней было что-то хищное. Нет, не звериное — змеиное. Спокойствие с ядом внутри.
И я понял: наблюдаю совсем не как раньше.
Не просто смотрю — анализирую. Улавливаю ритм движений, слабые места, особенности дыхания. Раньше бы этого не заметил, точно нет.
Голова работала быстрее. Связи выстраивались сами собой. Всё, что я пережил, что впитал из боёв, потерь, смертей… всё это отложилось. Внутри что-то поменялось.
Я не был среди них слабейшим.
Но и не сильнейшим. Пока что.
Глава 18
Заметив, как бритоголовый отошёл к бочке с водой, я двинулся навстречу. Пора было познакомиться с "товарищами по несчастью". Узнать, кто они, и чего хотят. И главное — кто из них решит, что я — лишний.
Я подошёл неспешно, будто просто хотел размяться, как случайный наблюдатель, заинтересованный тренировкой. На самом деле — намеренно. Не люблю входить в разговоры с позиции "новенького". Лучше — как равный.
Бритоголовый как раз ополоснул лицо из бочки и выпрямился. Вода стекала по его шее, оставляя тёмные следы на жилете. Он посмотрел на меня с прищуром, оценивая. Второй — широкоплечий — сразу насторожился, и сжал ручку дубины. Девушка бросила взгляд мельком, как будто уже всё про меня поняла.
— Ещё один, — буркнул широкоплечий. — Тоже претендент?
Я кивнул.
— Игорь.
— Лан, — ответил бритоголовый. —
