class="p1">Фарвор помог ей взойти на борт, сел напротив, собрал ткань в руку и отпустил, любуясь блестящими складками.
– Какое великолепие, скажи? – улыбнулся он. – Но нет, я купил его на свои деньги. Копил на него полгода.
– Ты копил деньги полгода и потратил их на плащ?
– Это роскошный плащ.
– Это сбережения за полгода.
– И они принадлежат мне, поэтому я могу тратить их, как считаю нужным.
– Ну, с этим не поспоришь, – пробормотала она.
Они устроились на мягких бархатных сиденьях, и Хелльвир покосилась на гребца. Если бы Фарвор приехал один, они могли бы все обсудить сейчас. Очередное промедление раздражало ее, но она сделала глубокий вдох и сказала себе, что нужно проявить терпение.
– У тебя какие-то проблемы? – спросил брат.
– Все хорошо, – ответила она. – Как мама с папой?
– Ничего. У папы в лавке все по-прежнему. Мне кажется, он почти не бывает дома. Он же совладелец, так что у него полно дел.
Фарвор помолчал и добавил:
– Он по тебе скучает. И я тоже. У меня такое чувство, будто я не видел тебя уже несколько недель.
Хелльвир взяла его под руку и прижалась к нему.
– Прости, – произнесла она. – Я была занята.
– Зря ты суешь руку в воду, – заметил он. – Теперь от тебя весь вечер будет вонять тухлятиной.
Хелльвир отпихнула Фарвора и стряхнула на него воду с мокрой руки.
Ужин действительно был скромным по стандартам Редейонов. Присутствовало всего пятьдесят человек – в основном рыцари со своими оруженосцами. Пришла и леди Ава Ханнотир с Ивуар.
Во главе стола сидел Оланд Редейон – величественный седовласый мужчина с аристократическими чертами лица и проницательным взглядом. Он наблюдал за своими гостями и прислушивался к их разговорам, а Хелльвир, в свою очередь, рассматривала его, стараясь делать это незаметно. В прошлый раз, когда была в гостях в этом доме, она не обратила на рыцаря внимания, решила, что он уже слишком стар и отстал от жизни, живя в своем доме на набережной, увитом плющом, но сейчас, слушая его, Хелльвир поняла, что это суждение было слишком поспешным. Люди забывали о его присутствии, потому что он говорил мало; зато внимательно слушал и был хорошо осведомлен о жизни столицы. Когда он вступал в беседу, его замечания звучали глубокомысленно и остроумно. Рыцарь, видимо, не любил вино и за ужином выпил всего один бокал, в то время как слуги постоянно подливали его гостям.
Разговор за столом был несерьезным и главным образом сводился к хвастливым речам; Хелльвир нервничала, вынужденная выслушивать все эти любезности и сплетни, которыми обменивались гости. Бесконечный ужин состоял из пяти перемен, но она не чувствовала вкуса блюд, не помнила даже, что ела; она могла думать только о предстоящем разговоре.
Калгир смеялся, пил и болтал с гостями, не замечая взглядов Хелльвир. Она решила поймать его после ужина. Она чувствовала себя так, словно идет вдоль края обрыва и ждет момента, когда придется прыгать вниз; она знала, что разговор будет тяжелым, но все лучше, чем это напряженное ожидание, тревога, неопределенность. Хелльвир нервно комкала салфетку, лежавшую на коленях; очнувшись в какой-то момент, она трясущимися руками разгладила ее.
В окончание ужина подали шерри и сыры. Хелльвир выпила шерри одним глотком, надеясь, что этого никто не заметит, но тут же рядом возник слуга и налил ей новую порцию. И, конечно, брат тоже все видел.
– У тебя какие-то неприятности? – прошептал он. – Ты весь вечер сама не своя.
– Никаких неприятностей, – ответила Хелльвир. – Передай мне перепела, пожалуйста.
После ужина гости поднялись, чтобы перейти пить кофе в соседнюю комнату, окна которой выходили в сад. Хелльвир больше не в силах была ждать. Она подошла к Калгиру, который остановился у дверей, уступая дорогу дяде и остальным гостям, и прикоснулась к его локтю. Он удивленно взглянул на нее, но остался, не задавая вопросов. Фарвор заметил ее маневр и тоже задержался в столовой.
– Все в порядке? – обратился к ней Калгир, когда дверь закрылась.
– Мне хотелось бы поговорить с вами, здесь не найдется такого уголка, где нас никто не услышит? – спросила Хелльвир. – Ничего серьезного, – добавила она и покосилась на слуг, убиравших со стола. – Я просто хотела побеседовать с вами о предстоящей охоте.
Калгир догадался, что ей неудобно говорить в присутствии слуг, и жестом указал на дверь. Он привел их с Фарвором в небольшой кабинет. Вдоль стен тянулись книжные шкафы, в камине тлел огонь, рядом стояли два больших кресла и низкий столик, на котором лежали две книги, трубка и кисет с табаком.
– В чем дело? – раздраженно спросил Фарвор. – Я сразу заметил, что с тобой что-то не так, еще в лодке.
Хелльвир кивнула на открытую дверь, и Калгир закрыл ее, потом пристально посмотрел на Хелльвир. Она так долго ждала этой минуты, но теперь, когда ее внимательно слушали, растерялась и не знала, с чего начать.
– До меня дошли кое-какие слухи, – медленно произнесла она.
Калгир пригласил ее сесть в одно из кресел, стоявших у камина. На подлокотнике висела одежда; Хелльвир узнала один из жилетов Фарвора. Значит, здесь они уединялись по вечерам. Хелльвир почувствовала себя неловко, как будто подсматривала в замочную скважину.
– Что же это за слухи? – спросил Калгир, садясь напротив нее на скамейку для ног.
Она вздохнула с облегчением, когда поняла, что он воспринимает ее всерьез, не считает какой-то безмозглой сплетницей. С другой стороны, он всегда был вежливым и тактичным, относился к ней с уважением, как к равной.
– На принцессу недавно напали, – сказала Хелльвир. – Возможно, вы об этом слышали. Двое мужчин вломились в ее спальню.
Калгир поморщился и кивнул.
– Да, я видел тело одного из них на крепостной стене, – пробормотал он. – Уже второй раз за год. Продолжайте.
– Меня пригласили к принцессе в качестве травницы, – произнесла Хелльвир. Калгиру было не обязательно знать о ее способностях. – Она доверяет мне. Я была рядом с ней после нападения, когда допрашивали одного из людей, подосланных, чтобы убить ее.
Калгир был мрачен.
– Хелльвир, что вы услышали? – прошептал он.
Она облизала пересохшие губы и сказала себе, что должна довести дело до конца.
– Он сказал, что его нанял Дом Редейонов, – хрипло выговорила она, едва шевеля губами. Слова падали, как свинцовые. – Точнее, он назвал Оланда, вашего дядю.
Молодой рыцарь побелел и откинулся назад, пристально глядя ей в лицо.
– Что? – прохрипел он.
– Он сказал, мол, они сражались вместе с Оландом во время Войны Волн, что он и его друг обязаны вашему дяде жизнью. И вот Оланд напомнил им о долге. Убийцы подплыли к стене дворца на лодке, забрались в окно принцессы по плющу и перерезали… то есть попытались перерезать ей горло.
Калгир покачал головой, провел ладонью по волосам. Фарвор выпрямился и сжал руки в кулаки.
– Это… этого не может быть! – воскликнул он.
– К сожалению, это так.
– Но это безумие, – настаивал он. – Я не большой поклонник Оланда Редейона, но он не опустится до…
Он смолк, глядя на Калгира. Тот сидел, закрыв лицо руками.
– Калгир? – неуверенно произнес Фарвор.
Молодой рыцарь поднял голову, но вместо удивления или страха на его лице была написана покорность. Хелльвир внезапно все поняла.
– Вы знали об этом, – прошептала она. – Знали, верно?
Калгир, ничего не отвечая, смотрел в пол. Фарвор подошел к нему, наверное, желая утешить, но засомневался и застыл рядом. Потом опустился на колени у его ног.
– Калгир? – спросил он. – Это правда?
Тот несколько раз открыл, потом закрыл рот, словно не зная, что сказать.
– Он рассказал мне, – медленно произнес Калгир, – о том, что задумал.
Сделал вдох, выдохнул. Потом заговорил; казалось, каждая фраза стоит ему большого труда.
– Он сказал мне, что шантажом вынудил повара подсыпать ей в пищу отраву. Когда ничего не получилось, он сказал, что наймет кого-нибудь еще.
Калгир помолчал, не глядя на Фарвора.
– Мы… мы узнали, что одного из них схватили. Оланду удалось заставить повара замолчать, но человек, которого он нанял, чтобы проникнуть в спальню
