Их губернатор не имел ни власти, ни желания препятствовать этому или облагать их налогом».
Ставшее обычным для иностранных кораблей посещение Санта-Катарины и радушный прием островитян вызывали беспокойство у колониальных властей. Португальская корона вынашивала идею построить к 1717 г. укрепления на острове, но губернатор Рио-де-Жанейро заявил, что будет очень трудно, если вообще возможно, реализовать подобное намерение. Военные действия вблизи Сакраменто и оккупация 20 лет спустя Сан-Педру-ду-Риу-Гранди заставили португальцев починить частоколы своих оборонных рубежей на Санта-Катарине и решить вопрос строительства укреплений. В 1739 г. это было поручено бригадиру Силве Паишу. Однако он и его коллеги в Бразилии Гомеш Фрейре де Андрада и Андре Рибейру Коутинью настояли на своем мнении, что не было никакого смысла строить укрепления на Санта-Катарине до тех пор, пока остров не заселят более надежные люди, чем свободолюбивые выходцы из Сан-Паулу. Силва Паиш особенно настаивал, что эмигранты должны прибыть с Азорских островов, где существовала проблема перенаселенности, тамошние жители уже и раньше эмигрировали в Бразилию. В Лиссабоне поддержали эти рекомендации, но Жуан V одобрил их только в 1746 г., когда дал свое принципиальное согласие. Советники явно под влиянием Алешандре де Гусмана составили замечательный план широкомасштабной колонизации Санта-Катарины и соседней области материка на 1746–1748 гг.
В основном с Азорских островов и Мадейры предстояло переселить 4000 семей, «хотя разрешалось переезжать и иностранцам, но только при условии, что они католического вероисповедания и не являются подданными тех стран, которые уже имеют колонии в Америке и куда они могут эмигрировать». Возраст главы семейства не должен был превышать 40 лет, а его супруги – 30. Таким образом, прирост населения обеспечивался за счет супружеских пар, не говоря уже о детях, которые были с ними. Профессиональные ремесленники и работники получали специальные привилегии, включая частичное возмещение затрат на их переезд в Бразилию. Давались подробнейшие инструкции о количестве продовольствия, одежды и прочих необходимых вещей, которые семья эмигрантов могла взять с собой. Были предусмотрены и денежные суммы, которые переселенцы получали от властей после прибытия в пункт назначения. Среди прочих вещей каждая семья должна была получить мушкет, две мотыги, топор, молоток, два ножа, двое ножниц, еще одни для сада, пилу, два бурава, два алкейре семян, две коровы, кобылу и годовой запас муки. Губернатор Рио-де-Жанейро и бригадир Силва Паиш (губернатор острова Санта-Катарина в 1739–1749 гг.) получили приказ очистить территорию от кустарников и построить дома для поселенцев до их прибытия. Они должны были также завести необходимое количество домашнего и рабочего скота, семян и сельскохозяйственного инвентаря. Им были даны указания, где надо было расположить поселения, где построить часовни, пригласить приходских священников. Не забыли и об организации отрядов милиции из иммигрантов, которые были освобождены от призыва в армию.
Бригадиру Силве Паишу было поручено «предпринять все необходимые меры, чтобы принять и обустроить колонистов на новом месте». Ему предстояло выбрать места для новых поселений как на острове Санта-Катарина, так и в соседних областях на континенте – от южной части долины реки Сан-Франсиску до форта Сан-Мигел. «Но при этом следовало соблюдать осторожность и не дать испанцам в приграничных районах повода для открытого недовольства». В каждом поселении намечалось разместить около 60 семей, и глава каждого семейства должен был получить четверть лиги земли. Таким образом, план предусматривал колонизацию прибрежной зоны от северной части современного штата Санта-Катарина до северных районов современного Уругвая. С того времени, как колонисты прибывали в Бразилию, все их расходы оплачивались королевским казначейством в Рио-де-Жанейро. Надзор за этим осуществлял Гомеш Фрейре де Андрада, в то время как бригадир Силва Паиш отвечал за переселенцев непосредственно на местах. Корона предоставляла бесплатный проезд на судах, отличавшихся хорошими мореходными качествами. Подписавший контракт на перевозку эмигрантов через Атлантический океан судовладелец не имел права использовать эти суда для других целей, включая доставку коммерческих грузов.
Одной из наиболее необычных инструкций для крестьянских семей как вести себя на борту было правило обращения с женщинами-пассажирками. Независимо от того, были они одинокими или замужними, им предоставлялись отдельные запиравшиеся каюты, вместе с ними были дети младше семи лет. Их охраняли вооруженные люди, сменявшиеся каждые четыре часа. Пищу им готовили и приносили тщательно подобранные пассажиры-мужчины, которые пользовались доверием. Иными словами, женщины не имели никакого контакта со своими мужьями, братьями и сыновьями. Для этого требовалось особое разрешение капитана или главного начальника партии эмигрантов. Один из них должен был присутствовать во время разговора между мужем и женой, или братом и сестрой, или матерью и сыном, который велся через зарешеченное окно в присутствии вооруженного охранника. Даже корабельный врач и священник могли посещать женщин только в случае крайней духовной и физической необходимости. Женщинам разрешалось покидать свои каюты лишь на время совершения мессы. Они проходили между двумя рядами вооруженных охранников и стояли на мессе одной большой группой, изолированной от мужчин. Суровые наказания ожидали любого, кто попытался бы поговорить с женщинами без официального разрешения. Каюты для женщин были настоящими тюремными камерами. Обычай португальцев держать в изоляции своих женщин по своей строгости был почти сравним с мусульманским.
Проект переселения 4000 крестьянских семей с островов в Атлантическом океане для колонизации Санта-Катарины и Риу-Гранди-ду-Сул так и не был реализован, но большое число переселенцев все-таки прибыло в 1748–1753 гг., оставив явный азорский след в жизни острова. К этим колонистам присоединились переселенцы с находившегося в блокаде Сакраменто и те, кто получил разрешение отправиться на Санта-Катарину в 1748 г. Если большие надежды, с какими приступили к реализации проекта, так и не исполнились в полной мере, но в любом случае прибыло достаточное число белых переселенцев, которое обеспечило их большой процент в населении в сравнении с другими областями Бразилии. На это указывали Сент-Илер и другие путешественники XIX века.
В то время как в южных приграничных областях происходили большие перемены, о которых мы рассказали выше, еще более поразительные и драматические события разворачивались на бразильском Дальнем Западе. Отряд выходцев из Сан-Паулу, которые потеряли свои наделы в Минас-Жерайсе в результате войны эмбоаба или просто удовлетворяли свою страсть к путешествиям в поисках индейцев-рабов, внезапно обнаружили месторождение аллювиального золота в невиданных масштабах в долине реки Куяба в 1718 г. Одна из групп старателей, работая вместе с тремя рабами, намыла за полтора месяца 900 драхм золота. «Они были принуждены, ввиду отсутствия необходимых железных инструментов, копать почву с помощью дул своих мушкетов». Эти первопроходцы сообщали, что местность, через которую они прошли, была населена многими индейскими племенами, большинство из которых были настроены к ним дружелюбно и не были готовы оказывать вооруженное сопротивление.
