суше обходится дороже, нежели на тысячу лье морем»[897].
Можно было, конечно, использовать могучие реки Нового Света: Гудзон, Огайо, реку св. Лаврентия и особенно Миссисипи. В 1786 г. Конгресс принял решение: по Миссисипи и всем рекам, в нее впадающим, граждане США могли путешествовать беспошлинно. В 1787 г. это условие было инкорпорировано в Северо-Западный ордонанс[898]. Однако Испания (которой в то время принадлежала Луизиана и, следовательно, устье Миссисипи с Новым Орлеаном) претендовала на исключительные права на великую реку. Важнейшая (да, фактически, и единственная) транспортная артерия на Западе США оказалась для американцев закрытой. Лишь в декабре 1788 г. им вновь было позволено плавать по Миссисипи до Нового Орлеана и вести торговлю там, а полной свободы судоходства по «отцу вод» они добились лишь в 1795 г.[899]
Европейский опыт подсказывал и еще одно решение. Там тоже перевозки по воде были выгоднее, чем по суше, и Европа XVIII столетия занялась строительством каналов. В Америке их главным энтузиастом стал Джордж Вашингтон. Он рассуждал: «Расширьте внутреннее судоходство восточных вод – сообщайте их как можно ближе (превосходными дорогами) с теми, которые идут на Запад. Откройте их для Огайо – и те другие, которые простираются от Огайо к озеру Эри; и мы не только притянем продукцию западных поселенцев, но и торговлю мехами и шкурами с озер к нашим портам (ведь они ближе всего и удобнее для транспортировки). И наш экспорт удивительным образом возрастет, в то время как мы свяжем этих людей с нами цепью, которая никогда не может быть разорвана»[900].
В 1785 г. была основана Потомакская компания, которая должна была связать реку Потомак со Старым Северо-Западом[901]. Это был любимый проект Вашингтона, взлелеянный еще в бытность его землемером на виргинском фронтире. Представители Виргинии и Мэриленда собрались в гостях у Вашингтона в его поместье и заключили «Маунт-Вернонский договор», предусматривавший свободную навигацию по Потомаку. Они также договорились встретиться в Аннаполисе и пригласить туда делегатов из других штатов, чтобы выработать единые правила торговли для всей Конфедерации. Аннаполисский конвент, в свою очередь, привел к Конституционному конвенту в Филадельфии. Так Конституция США во многом была обязана своим появлением попытке построить канал.
Потомакский канал оказался куда менее успешным, чем Конституция. Его строительство началось в 1785 г., но первый участок был введен в эксплуатацию только спустя 10 лет. Он нес бревенчатые плоты, называвшиеся почему-то «гондолами», груженые углем, железом, зерном или виски. В 1820-х он не выдержал конкуренции с каналом Эри и был закрыт.
История канала Эри, заработавшего в 1825 г., была долгой и драматичной[902]. Идея его постройки появилась еще в 1780-х гг. Длина канала должна была составить 363 мили, необходимо было построить 83 шлюза. Но средства не смогли найти даже для геодезических работ. На том бы все и закончилось, если бы не упорство мэра Нью-Йорка, а потом губернатора штата Нью-Йорк Девитта Клинтона. Именно он активнее всех работал в комиссии канала Эри, созданной в 1810 г. Он же нашел наконец деньги в казне своего штата (расходы, кстати, окупились в течение десяти лет) и добился успешного завершения строительства. И он же первым проплыл от Атлантики до озера Эри на пакетботе. «Клинтоновская большая канава», как ее называли недоброжелатели, исправно трудилась, перевозя грузы и пассажиров. Именно ей приписывают успех Нью-Йорка как крупнейшего коммерческого центра. Канал привлекал бизнесменов, чьи транспортные расходы с его помощью сокращались в десять раз, переселенцев на Средний Запад и просто туристов, очарованных красотой ландшафта. Его воспевали Мелвилл и Готорн, Марк Твен и Гарриет Бичер-Стоу, пока нью-йоркская легислатура дебатировала, не следует ли по-христиански перекрывать шлюзы по воскресеньям. На берегах канала прошел первый конвент феминисток в Сенека-Фоллз и зародилась религия мормонов – в городке Пальмира, где одно время жил ее основатель Джозеф Смит. Появлялись и совсем неожиданные путешественники: со временем канал Эри стал последним перегоном «подземной железной дороги», по которому беглые рабы могли добраться до канадской границы; в Канаде они могли считать себя в полной безопасности.
Пешком, верхом, в экипаже или на лодке
Самым дешевым способом путешествия по революционной Америке было, конечно, пойти пешком. На самом деле американцы частенько отправлялись на дальние расстояния, как тогда говорили, на Лодыжкином пони (by Shanks’ pony). Пешком перемещались между фермами поденщики в поисках работы, лудильщики и другие мелкие мастеровые. Пешком, взгромоздив на плечи тюк с товарами, шли такие коробейники, как Гарви Бёрч – герой романа Дж. Фенимора Купера «Шпион» (1821). Большинство горожан тоже пешком ходили по своим делам, ведь городского общественного транспорта в Америке XVIII в. еще не было. Хозяева не всегда считали нужным тратиться на верховое животное для слуги. В романе Х.Г. Брекенриджа «Современное рыцарство» (1792) капитан Фарраго путешествует верхом, но его слуга Тиг трусит рядом на своих двоих.
Таким образом люди XVIII столетия могли делать внушительные концы. «Boston Evening Post» в 1770 г. публиковала историю, в которой любопытство читателей вызывал скорее возраст героинь, чем их способ передвижения: две дамы из графства Дачесс (Нью-Йорк), одна в возрасте 78 лет, вторая на год старше, проделали путь от Род-Айленда до своего графства пешком, пройдя 180 миль за 10 дней[903].
Можно было и поехать верхом, если у вас были средства купить или нанять лошадь. Цена лошади колебалась от 5 до 1000 фунтов, в зависимости от породы, скорости и экстерьера.
Существовали, разумеется, и разнообразные экипажи, кареты, повозки. В докладе А. Гамильтона о погашении государственного долга, сделанном в 1792 г., упоминались карета (coach), чериот (chariot, легкая четырехколесная карета, имевшая только задние сиденья), четырехколесный фаэтон (phaeton), двухколесный экипаж с откидывающимся верхом (chaise), закрытая двухколесная одноколка (chair), дрожки (sulkey). Интересно, что в перечне нет удобных карет, предназначенных для езды на дальние расстояния, – берлин и дормезов. Из грузовых повозок Гамильтон перечислял фургоны (waggons), телеги (wains), подводы (drays) и тележки (carts)[904].
Первые кареты были привезены в колонии еще в 1620-х гг., однако скорее для престижа, чем для практического использования: по американским дорогам было трудно передвигаться в экипаже не только в XVII, но и в XVIII в. Маркиза де ла Тур вспоминала свое путешествие из Коннектикута в Нью-Йорк с некоторым ужасом: «По этим великолепным лесам была проложена дорога шириной всего в две тележных колеи. Она представляла собой простую просеку, на которой деревья, срубленные под корень, были повалены налево и направо, чтобы оставить свободный проезд. Одному Богу ведомо, как нас
