центром моего жалкого существования.
– Том…
Не мешай мне думать о самом прекрасном в моей жизни.
Отец выбегает из дома и торопится остановить меня. Не дать уйти и снова попытаться поговорить. Думаю, это самая глупая затея, конечно, после приглашения на ужин женщины по закону являющейся моей матерью.
Майя крепче цепляется за мою руку и не реагирует на выкрик моего отца. При других обстоятельствах этот борец за лучшие отношения между родителями и детьми заставила бы меня остановиться и поговорить. Но сейчас голубоглазая нимфа лишь преданно сжимает мою ладонь, словно защищает от лишней боли. Только Льюис и спасает меня.
Майя даже не противится, когда я быстро усаживаю её в салон автомобиля и захлопываю дверь. Не хочу, чтобы она слышала наш разговор с отцом.
– Том, пожалуйста, подожди, – заслоняю своим телом пассажирское окно, скрываю Майю от любопытных глаз папаши. Конечно, ему интересно взглянуть на девушку, рискнувшую всем, чтобы спасти его сына подонка. Родители не смогли и отказались от проблемного сыночка, доставляющего слишком много хлопот. Мать вообще свалила. И только эта девчонка с голубыми глазами, что видит меня насквозь, продолжает спасать меня. Рискую своим сердцем. Собой.
– Я не хотел, чтобы так вышло, – смотрю на отца уничижительным взглядом. – Но тебе не стоило вести себя так с матерью. Это неправильно. Я разочарован, – слова отца ранят меня сильнее, чем кажется. Изящное лезвие ножа, беспощадно вонзенное в моё мертвое сердце. Он разочарован во мне потому что я нашел в себе силы выплеснуть всю боль и ненависть на женщину, что бросила нас. Сделал всю работу за него, потому что этот наивный придурок до сих пор продолжает подлизывать ей задницу. Вот почему он разочарован: я сделал то, на что у отца никогда не хватало смелости!
Меня обдает жаром от бешеной ярости и в ту же секунду бросает в ледяной пот. Если бы не Майя, клянусь, я бы ударил отца. Скажи, спасибо, этой девушки, грёбаный борец за семью!
– Ты защищаешь женщину, которая бросила нас. Меня. – От неконтролируемой злобы сжимаю кулаки.
– Я не защищаю её, Том, – отец покачивает головой и отводит взгляд в сторону. Каждая ссора со мной старит его на несколько лет.
– Просто пытаюсь наладить отношения…
– При этом теряешь то, что имеешь. Меня. – Сглатываю, проталкиваю образовавшийся ком слёз в горле. Хорошо, что в потемках не видно моих скупых, мальчишеских слёз. Отец видит лишь блеск ярости в бездне моих глаз.
– Впервые в жизни я действительно хотел поужинать с тобой и поговорить. Мне было это нужно, а вечеру с сыном ты предпочел общество этой женщины, которой глубоко насрать на твои старания, и принимает она твои приглашения только для того, чтобы показать тебе, наивному болвану, что она замечательно живет. Без нас. – Не замечаю, как вплотную оказываюсь около отца и брызжу слюной в лицо единственно родного мне человека, сплевывая свои слова ошметками грязи. Отец как будто состарился или превратился в маленького ребенка, нарвавшегося на гнев взрослого. Возвышаюсь над ним разгневанной, посланной богами, громовой тучей. Блеск счастья в серых глазах отца потух, а вокруг залегли глубокие морщины.
– Я хотел, как лучше… – голос его сникает и в провинившемся жесте он опускает голову.
Страдания и вина родителей перед детьми нещадно обжигают сердце. В груди словно взрывается раскаленный шар, и ты не знаешь куда деться от этого неловкого чувства. До определенного этапа в жизни родители успокаивают детей, а не наоборот. Когда приходит время детей поддерживать своих родителей – это невыносимо тяжело. Нас ведь никто не учил как именно это делать. В моем случае одного жалостливого вида и печального тона недостаточно, чтобы разжалобить моё каменное сердце. Этот кусок плоти у меня в груди работает только рядом с Майей…
Оставляю отца стоять на улице и сажусь в машину. Майя делает вид, что ничего не слышала, и я благодарен ей за этой. Завожу двигатель и даю по газам. Чем дальше от дома отца, тем лучше для меня.
– Твой отец пригласил её? – недолго Льюис продержалась в молчании.
Хмыкаю и обсматриваю её смеющимся взглядом.
– Да.
– Сколько вы с ней не виделись? – Майя ювелирно подбирает слова во избежание причинения мне новой боли и только ей удается исцелять меня. Каждым своим словом. Присутствием. Голубоглазая нимфа обладает тем, чего лишены даже мои кровные родственники – терпением. Я ведь очень сложный персонаж!
– Последний раз она приходила на моё тринадцатилетие, – чертовка аж рот приоткрывает от удивления и бестактно пялится на меня. Негодование в прекрасных голубых океанах выдает истинное отношение Майи ко всей этой ситуации и будь в её силах, моя херовая мамаша испустила бы последний вздох. Мне нравится, что Майя так отчаянно защищает меня. Я не заслужил этого или просто не знаю какого это, когда за тебя отчаянно сражаются.
– Она подарила мне праздничный поганый торт, утыканный тринадцатью свечками. Я сделал вид, что мне понравилось только ради отца. На тот момент я вырос из этих тупых праздников… – Майя порывисто берет меня за руку и вплетает свои пальцы в мои, образую крепкий захват. Ощущаю, как через одно невинное соприкосновение проходит искра. Невидимые импульсы тока мчатся по моим напряженным мышцам.
Льюис подносит мою ладонь к своим губам, и её приятное дыхание ложится на кожу. Она целует костяшки моих пальцев и кажется, я слышу, как чертовка мурлычет от блаженства, а боль моего сердца притупляется и затихает. Поцелуи Майи имеют целебное свойство, и я обладаю этим лекарством.
– Чем ты говорил занимается твой отец? Сеть отелей по всему миру? – укладывает мою руку к себе на колено, поглядывая на меня с обаятельной улыбкой на губах. Признаю, Льюис умеет изящно перевести тему.
– Да. Особых подробностей не знаю. Я не тот сын, что вникает в дела отца и готовится перенять его многомиллионное наследство, продолжая дело всей его жизни. Меня не привлекает перспектива просиживать задницу в деловом костюме и заниматься бесчисленным количеством документов.
– Ты бы хорошо смотрелся в костюме, Том… – и двигает мою ладонь вверх по своей ноге, игриво кусая губы. Ну, что эта чертовка со мной делает? Даже через плотную ткань джинс ощущаю дрожь её тела и знаю, что мягкая кожа покрылась мурашками.
– Это не моё. Мне всегда хотелось… – дыхание застревает в груди от возможности исполнения моей детской мечты!
– Собственную картинную галерею, где выставлялись бы и твои авторские работы.
– Ты хорошо меня выучила, Льюис, – громко смеюсь и щипаю её за бедро так что Майя взвизгивает и хохочет.
