class="p1">– Было бы что учить, Хард, – сквозь хохот пытается сформировать предложение. – Ты же как брошюрка с иллюстрациями, – от моего нелепого выражения удивления с возмущением, Майя запрокидывает голову и звонко смеётся, заставляя моё сердце трепетать в груди. – Мало текста и одни картинки. Но ты же художник, Том… – тянется ко мне и целует в щеку, задевая кончиком носа мочку уха. От нежности чуть руль из рук не выпускаю.
Что же ты со мной делаешь, девочка?
– Почему ты приехала ко мне? – останавливаемся на перекрестке под красный сигнал светофора.
– Потому что нужна была тебя, – Майя разглядывает своё отражение в стекле, поглаживая мою ладонь. – Но я преследовала и свои корыстные цели в надежде на то, что, если однажды я позвоню тебе посреди ночи, ты тоже ко мне приедешь, Хард, – печально хмыкает, не веря собственным словам. В глазах окружающих я – мерзавец и подонок. В глазах Майи сломленный пацан не умеющий заботиться о других и любить. Поэтому Льюис с трудом верит в призрачную возможность моей поддержки, но рядом с ней я познаю эти незнакомые чувства. И мне нравится учиться новому у своего юного гения.
– Мне не понравилось, как она с тобой разговаривала… – стискивает ладонь, и переводит взгляд на меня. – Но понравилось, как ты представил меня ей, – счастливая улыбка Майи действует исцеляюще и одновременно наносит непоправимый вред моему неокрепшему и не привыкшему к чувствам, сердцу.
Что я такого сказал? Ну, конечно, в отместку на грубость Майи я заявил, что она пришла ко мне. И она моя. Моя Майя.
Хочется произнести это вслух, но смелости не хватает и остатки мужской гордости не позволяют. Льюис ничего не требует и всё, что я могу – поцеловать её тонкую ладошку.
– В какой-то момент я тебе даже позавидовала, Том, – шокированный таким признанием путаю педали и вжимаю педаль тормоза в пол, не понимая почему машина рывками останавливается, а не рвет с места. – Знаю, глупо, – грустно посмеивается, продолжая свой печальный монолог и для успокоения перебирая мои пальцы. – Сегодня я кажется, поняла, что лучше мать, которая ушла, чем отец, от которого ты не можешь избавиться и… тебе приходится жить с ним под одной крышей изо дня в день, надеясь на лучшее, а готовиться к худшему.
Успокаивающе поглаживаю Майю по коленке. Из меня хреновый собеседник. Еще хуже я поддерживаю, но слушать умею.
– Мы приехали, – глушу двигатель и тупо смотрю в лобовое стекло. Майя с удивлением рассматривает крыльцо своего дома, рассчитывая, что наше путешествие продлится всю ночь. Голубоглазая нимфа недобро сверкает своими океанами, но прежде чем на мою голову обрушится шквал негодования, выхожу из автомобиля. Льюис остервенело вылетает следом. Она готова устроить мне взбучку.
– А ты куда поедешь? – мертвой хваткой впивается пальцами в моё запястье и требовательно заставляет смотреть на неё.
– Покатаюсь немного, – Майя прищуривается и не верит ни единому моему слову.
Глупый мальчишка, который обманывает взрослого!
– Тогда я поеду с тобой, – еще сильнее сжимает запястье и вплотную приближается ко мне. В нос ударяет сладкий аромат её духов и у меня голова идет кругом.
– Нет, хватит с тебя на сегодня моих проблем, – вырываюсь и отхожу на безопасное расстояние от девушки, что управляет каждым моим вздохом.
– Том… Я ведь хочу помочь… От чистого сердца, – я знаю, девочка! Майя такая хрупкая и маленькая в свете ночного фонаря, посреди пустынной улицы и бесконечно одинокая, несмотря на то, что я стою в нескольких сантиметрах от неё.
Мне не хватает даже сил, чтобы поцеловать её. Хотя я жутко соскучился по сладким губам чертовки и всё чего мне хочется – забыться с Майя в постели на всю ночь. Вместо этого я молча сажусь в машину и уезжаю, оставляю голубоглазую нимфу в одиночестве. Хрупкий силуэт растворяется в ночи, и я позволяю жгучим слезам обжечь лицо. Пелена слёз застилает взор, и я тру глаза, внимательно следя за ночной дорогой.
Снова причинил Майе боль. «Ты испортишь ей жизнь. Потому что ты уничтожаешь всё, к чему прикасаешься».
– Заткнись! Заткнись! Заткнись! – ору на весь салон автомобиля и яростно колошмачу по рулю, сбивая ладони. Когда силы покидают, и пустота с отчаяньем непосильной ношей давят на плечи, кладу руки на руль и упираюсь лбом. Размеренно дышу и впервые за долгие годы… плачу.
– Том, мне нужно ненадолго уйти, – мама садится рядом со мной на кровать и гладит по голове. От мамы всегда так вкусно пахнет.
– А куда ты идешь? – распахнутым, доверчивым взглядом смотрю на мягкие черты лица. Мама у меня красивая.
– Всё тебе расскажи, любопытник, – указательным пальцем нажимает на кончик моего носа, парадируя звонок в дверь. Я громко хохочу и пружиню на кровати, пока мама не начинает щекотать меня.
– Мам, а ты скоро вернешься?
– После окончания твоих любимых мультиков, – мама усаживает меня на диване и включает телевизор. Она разрешает мне смотреть мультфильмы после того, как я приберусь в своей комнате.
– Не скучай, малыш, – мама целует меня в щеку и треплет за волосы. Я увлеченно наблюдаю за героями мультика и смеюсь, когда они хулиганят и проказничают. Не замечаю, как мама уходит. Слышу только звук захлопнувшейся двери. Но мама обещала, что скоро вернется. После того как закончатся мои любимые мультики…
Прихожу в себя и откидываюсь на спинку водительского кресла, растирая покрасневший лоб и затекшую шею. Я заснул или отключился? И что это было: сон или воспоминание, живущее в потаенных глубинах моего сердца, помнившего все обиды.
Вот так эта ничтожная женщина и бросила меня. Спрятала свой уход за красивыми и яркими картинками детских мультфильмов, обещав вернуться, когда они закончатся. Но это был круглосуточный канал с детскими передачами, а слова мамы – ложью.
Доезжаю до первой попавшейся заправки и затариваюсь ящиком пива. Майя не одобрила бы пьяного вождения, но именно поэтому её здесь и нет. Мне не нужны нотации. Я хочу в одиночестве залить свою боль алкоголем.
Откупориваю одну бутылку и залпом выпиваю половину содержимого, продолжая управлять автомобилем. Следить за дорогом помутненным взглядом и напиваться дешевым пойлом с заправки. Насрать! Лишь бы поскорее отключиться и закончить этот грёбаный день.
Пустую бутылку швыряю на коврик и открываю вторую. Ящик с пивом верно стоит на пассажирском кресле, которое всегда занимает сексапильная задница чертовки. С её задницей я еще близко незнаком! Облизываюсь и утираю ладонью слюни, прикладываясь к горлышку бутылки, заливая в себя темную жидкость и наслаждаясь грязными, похотливыми мыслями, имея эту голубоглазую нимфу в
