одной из дочерей Петра. Царь долго колебался, не знал, на какой из своих любимых дочек сделать выбор. Наконец осенью 1724 г. император решился, понуждаемый к этому острыми политическими соображениями[750], и указал герцогу на Анну. Император до свадьбы дочери не дожил, умер 28 января 1725 г., а свадьбу сыграла Екатерина I в том самом зале на берегу Невы 21 мая. Впервые в Летний сад были «пущены для гуляния… все простые разных чинов люди…».
Портрет героини на фоне города:
Анна, дочь моряка
Как известно, брак Петра I и Екатерины был долго не освящен церковью. И вот когда в 1712 г. царь решил узаконить свой сердечный союз с Екатериной, то присутствовавшие на церемонии венчания в церкви увидели любопытную картину. Жених и невеста шли вокруг аналоя, а за ними, держась за юбку матери, неуклюже топали две маленькие прелестные девочки. Одной было четыре, другой – три года отроду. Так были признаны, узаконены Анна и Елизавета – любимые дочери Петра. Конечно, мстительная и жестокая народная память всей этой истории не забыла, и много лет спустя, когда Елизавета Петровна стала императрицей, каждое второе дело в Тайной канцелярии начиналось с доноса на людей, осуждавших дочь Петра, родившуюся, как тогда говорили, «в блудстве». Но Петру, как и в других делах, было наплевать на мнение народа, для которого он всегда держал наготове толстую палку. Девочки росли в уютных петербургских дворцах, окруженные любовью и лаской родителей. Иностранцы, бывавшие при дворе в начале 1720-х гг., поражались необыкновенной красоте подросших царевен.
Темноглазая и темноволосая Анна отличалась от блондинки Елизаветы не только внешностью, но и нравом. Анна была умнее, спокойнее, рассудительнее сестры, ее застенчивость всем бросалась в глаза. Как пишет современник, во время христосования на Пасху при дворе произошла забавная заминка. Когда знатный иностранный гость захотел поцеловать 14-летнюю Анну, то она страшно смутилась, покраснела, тогда как младшая Елизавета «тотчас же подставила свой розовый ротик для поцелуя». Девушки в царской семье – разменная политическая монета, их выдают замуж за границу, чтобы иметь с этого политический капитал. Петр это понимал, но, жалея любимых дочерей, тянул и тянул, вызывая недоумение дипломатов. Да и девочки, как пишет французский посол, «тотчас принимались плакать, как только с ними заговаривали о замужестве». Все это – верный признак счастливой, не терпящей разлуки семьи. Думаю, что именно поэтому погибли взрослые дочери вместе с Николаем II и Александрой Федоровной в Ипатьевском подвале Екатеринбурга. Им, видно, было трудно оставить свой родной дом. Но Петр в 1724 г. решился и выдал Анну за голштинского герцога Карла-Фридриха. После свадьбы 1725 г. молодожены жили при дворе Екатерины I, но как только она умерла весной 1727 г., жадный и ревнивый до власти Меншиков буквально «вытолкал» дочь Петра и ее мужа в Голштинию.
Жизнь Анны в Киле не сложилась. Муж оказался никудышным, склонным к гульбе и пьянству. Одиночество стало уделом герцогини. Она писала жалобные письма домой и как-то раз, передавая одно из них капитану русского фрегата, не могла удержаться от слез. В феврале 1728 г. у Анны родился сын, будущий император Петр III, и на десятый день после родов 20-летняя герцогиня умерла. Перед смертью она просила об одном – похоронить ее возле «батюшки и матушки». За ее телом пришли русские военные корабли, и под сенью андреевского флага любимая дочь Петра пустилась в последнее плавание домой, в Петербург. Ее похоронили в Петропавловском соборе 12 ноября 1728 г. Гроб Анны перевезли через Неву на галере, длинные полотнища крепа свисали с бортов, полоскались в невской воде. Прощаться с дочерью Петра пришли корабельные мастера, офицеры, моряки, словом – верные товарищи и сослуживцы русского вице-адмирала Петра Михайлова.
Московская, да не родная сторона
Эта часть Петербурга начиналась за Фонтанкой и отчасти представляла собой, как бы теперь сказали, «промышленную зону». Вверх по Неве от Летнего сада огненное зарево и звон металла обозначали построенный не позже 1712 г. Литейный двор[751]. По некоторым данным, его строили уже в 1711 г.[752] Внешне Литейный двор был похож на другие постройки петровского Петербурга: мазанковое здание с высокой башней, шпилем, на котором вывешивали гюйс. Вокруг Литейного двора располагались лафетные и иные артиллерийские мастерские, склады материалов и цейхауз артиллерийского ведомства. Возле Литейного двора находилась Литейная слобода, в которой поселили около трех сотен мастеровых – переселенцев из московского Пушечного двора, а также из Тулы и других железоделательных мест. Возможно, где-то поблизости жили и около сотни шведских военнопленных, работавших на Литейном дворе кузнецами, плотниками и чернорабочими[753].
Идею образование слободы нужно отнести к 1709 г., когда Петр после победы при Полтаве уверенно писал в Москву Якову Брюсу: «Здесь всем делам заводится начало, где и ваша артиллерия имеет быть»[754]. Это стало сигналом к переселению в Петербург пушечных мастеров, литейщиков, слесарей-оружейников и всего артиллерийского ведомства – Главной артиллерии (или Артиллерийской канцелярии). Место это вскоре стали называть «Литейной слободой», или попросту – «Литейной». Не позже 1714 г. от Невы была пробита просека, названная Литейной просекой (потом – улицей, проспектом). Литейный проспект, доходивший до Большой Прешпективной дороги (Невского проспекта), связал улицы, которые прокладывали параллельно Неве. Речь идет о Первой Береговой (позже – Шпалерной), Захарьевской, Сергиевской (Чайковского), Пантелеймоновской (Пестеля) и Кирочной. Вся эта местность, в противоположность Адмиралтейскому острову (Немецкая слобода) называлась Русской слободой. Неподалеку от Литейного двора, особняком от всей петровской знати, в своем каменном доме поселился начальник русской артиллерии генерал-фельдцейхмейстер граф Я.В. Брюс.
Портрет героя на фоне города:
Яков Брюс, или Секрет «живой» и «мертвой» воды
Имя Брюса в русской истории окружено легендами – современники его считали колдуном, чернокнижником. Да, Брюс был непонятен толпе, как и его знаменитый «Брюсов календарь». Яков Брюс с увлечением делал химические опыты, наблюдал по ночам звезды на небе и был знаменит как один из самых ученых людей России. Выходец из шотландского королевского рода, он родился и всю жизнь прожил в России, но нес в себе гений своего удивительного народа, давшего миру легион блестящих мыслителей, ученых, изобретателей и мастеров. С самого начала своей службы у молодого царя артиллерист Брюс выделялся среди других сподвижников Петра умом, знаниями и степенностью. А царь любил таких людей. Нет, Брюс не был царским фаворитом, но Петр, всегда палимый жаждой знаний, пытливый и неуемный экспериментатор, мог часами беседовать с Брюсом о машинах, о загадках Вселенной. Это вместе с Брюсом
