сводила с ума медлительность Харда и его губы на моем израненном теле – за гранью.
Он придерживает меня за талию и кончиком языка обводит неровные и выпуклые контуры моего самого первого шрама. Сверлящая боль концентрируется в одной точке, но с каждым новым движением губ Томаса растворяется. Поочередно Хард целует каждый шрам на левом боку, обдувает сухим дыханием влажные от поцелуев места на коже и нежно разглаживает подушечками пальцев мои дефекты.
– Том… – качаюсь на ватных ногах и стискиваю его темные кудряшки, больше не справляясь с прекрасными, но убийственными ощущениями. Я заставляю Томаса взглянуть мне в глаза, приподняв его голову кончиком пальцев за подбородок. Лихорадочный блеск в карих омутах пугает и успокаивает. Беру Тома за руку и подчиняясь моей немой просьбе, он встает с постели, приобнимает за талию и целует в губы. Это новый поцелуй, легкий, долгий, чувственный и такой мне необходимый, успокаивающей и рассевающий все мои тревоги.
– Скажи что-нибудь, – с невинной улыбкой маленького мальчишки, Том смиренно ожидает ответа, костяшками пальцев поглаживаю мои раскрасневшиеся щеки.
– Было больно, но это была моя боль, засевшая в моей голове, а ты и твои губы, – провожу большим пальцем по его нижней расслабленной губе, – помогли мне побороть свой страх перед ней.
Эмоциональная встряска с утра пораньше сильно вымотала меня. Я обхожу Харда стороной и ложусь на кровать, занимая спальное место брюнета, вызывая легкую улыбку на его лице. Томас садится на пол, откидывает голову на кровать, а я свешиваю левую руку и невзначай поглаживаю те оголенные участки тела Харда, до которых могу дотянуться.
– Кто придумал меняться девушками, ты или Брэд? – слышу скрежет зубов британца и ладонью ощущаю напряжение мышц на шее.
– Я! Мне хотелось поэкспериментировать и посмотреть, чьи девушки лучше, а эксперимент привел к тому, что я переспал с каждой телкой в университете! – одна из этих телок лежит на твой постели и пять минут назад ты был до неприличия нежным и кажется, что прошла уже целая вечность.
– Ты извращенец, Хард, которому всегда нужно чувствовать свое превосходство и которое лишь частично распространяется на меня. Бесит, правда? – приподнимаюсь на локтях и с хитрюжный улыбочкой наблюдаю за Хардом, чьи плечи поднимаются и опускаются от частого дыхания, потому что он в бешенстве… опять… – Но и романтик в тебе еще не умер, хотя ты всеми силами заглушаешь его в себе, – падаю обратно на постель и локоны волос смешно подпрыгивают и рассыпаются по подушке.
– Ты меня бесишь, Майя, – сквозь стиснутые зубы произносит Хард, продолжая сидеть на полу в своей каменной позе невозмутимого мужлана.
– Пять минут назад ты был готов зализывать мои раны, Том, – одними губами произношу его имя, и привычная дрожь пробегает по телу британца. – Хотя меня немного напрягает и пугает, что мы вместе в одной спальне полураздетые и еще ничего не произошло, и либо, – переворачиваюсь и ложусь на живот, подпирает ладонью голову, немного свесившись смотрю на кучерявого обольстителя, – в тебе что-то сломалось или твой спящий романтик внутри просто не позволяет тебе воспользоваться моей слабостью и уязвимостью. – Я задорно хихикаю, а Хард смиряет меня недовольным взглядом, раззадоривая ещё сильнее.
– Боже мой, – боковом зрением вижу закрытый ноутбук Харда на столе и сопоставляя увиденное со свершимся прихожу в ужас от своей безалаберности и безответственности, – защита нашей курсовой! – сажусь на постели, шныряя взглядом по спальне, то ли в поисках самой работы, то ли в поисках ответственного за мой косяк. Отношение, какими бы настоящими они ни были, с Томом плохо влияют на мою успеваемость в институте и всё, о чем я думала последние дни, так это о попытках докопаться до истины и выяснить, что на самом деле связывает нас с британцем и о том, как он властвует надо мной. Из-за всей этой неожиданной суеты, в которой я предстала, как обычная среднестатистическая студентка университета, периодически не выполняющая в срок задания, даже не замечаю, что впервые говорю о нас с Томасом как об одном целом. Британец изменяется в лице и привстает на коленях, думая, что ослышался. Но я так поглощена своей ошибкой, которая не укладывается в моей голове, что не замечаю замешательства Харда…
Глава 29. Майя
Вот к чему приводят незапланированные отношения с безответственным, но жутко обаятельным подлецом – выпадаешь из реальности и забываешь о своих прямых обязанностях. Мои обязанности – это учеба. «А ещё твой клуб с дельными советами о том, как приручить прекрасных, но неподступных парней».
Проклятье! Хард плохо влияет на мою жизнь. Стала такой же безответственной и думаю только об этом кареглазом похитителе моего сердца. Полагаю, Томас это вполне устраивает.
Поразительно как стремительно пролетели три месяца и как изменилась моя жизнь, превратившись во что-то запредельно-эмоциональное.
– Зачем мы встали в такую рань? – Хард смачно зевает и сонно бурчит себе под нос, потирая глаза.
Я уже одета и собрана. На Харде из одежды только боксеры.
– Сегодня последняя консультация перед защитой курсовой работы. – С таким же эффектом я могла заявить Томасу о том, что защитила Нобелевскую. Он бы кисло порадовался и переключился на что-то более стоящее и доступное ему.
Оглядываю спальню британца на предмет своих вещей и тетрадей для конспектов, но такому в комнате Харда не место.
– Не заставляй меня переться на эту херню, – Томас свешивает ноги с дивана и сидит на краю постели. Тупо моргает и плохо соображает с утра. Выглядит как самый настоящий растрепанный воробушек.
– Это последнее занятие перед защитой, я должна там быть, – брюнет хмыкает и зачесывает непослушные кудряшки назад. Томас всё ещё никак не проснется.
– И во сколько эта хрень начнется? – Хард зевает из-за чего глотает слова и вопрос звучит неразборчиво.
– Кажется в полдень, – не обращаю внимания на сонную и несчастную мордашку Томаса, который хочет выбить из меня жалось и сострадание, глядя своими распахнутыми шоколадными омутами.
– Тогда какого хрена мы проснулись так рано? – Хард подвизгивает от разочарования и печально косится через плечо на свою подушку. Словно просит прощения за то, что не сможет больше разделить с ней приятных минут сна.
– Мне нужно заехать домой и забрать свои конспекты, а еще мне нужно переодеться, – сажусь на корточки и завязываю кроссовки.
– Ты переодеться хочешь или новую одежду пошить? – Том прыскает от смеха и широко улыбается.
– Не будь такой задницей, Хард! – яростно рявкаю и выпрямляюсь. И плевать, что шнурки на другом кроссовке не завязаны!
– Да я пошутил, – Томас вскидывает ладони
