своей малышке удовольствие.
Юрким кончиком языка интенсивно стимулирую клитор и с большим остервенением трахаю пальцами. Сейчас это делать куда удобнее, чем прорываться через стыдливо сжатые бедра. Но во всем есть своя прелесть.
Ускоряю ритм толчков. Мокрый беспорядок Майи перемешивается с моей слюной и капли её возбуждения стекают по моему подбородку, и мокрым пятнышком остаются на подоле.
Моя кудрявая башка побывала под самыми разными юбками и платьями, ублажая девчонок. Но ни одна из них не текла также как Майя, а я никогда не испытывал подобного помешательство доставить ей удовольствие. Я всегда задавался вопросом, что испытывают мужчины, когда ласкают свою любимую девушку? Сначала я думал, что – это только власть. С определенной точки зрения, это действительно наделяет чувством власти, когда ты видишь, насколько девушке приятно от того, что ты с ней делаешь. Но наблюдая за голубоглазой нимфой, контролируя каждое её движения и ловя каждый стон, я понимаю, что испытываю дикий кайф. Только я способен доставить Майи столь головокружительные ощущения и это не что иное, как блаженный кайф.
– Том… пожалуйста… остановись… – нет, боже, почему Майя так говорит? Я причиняю ей боль! Если я не дам ей кончить – это будет равносильно моей смерти. – Перестань… – почему она продолжает твердить об этом? Потому что ощущения слишком острые и моя девочка не справляется.
– Мне перестать трахать тебя, Майя? – запальчиво мотает головой, и сама уже глубже насаживается на мои пальцы, а губы безобразно быстро скользят по горячему лону.
Стоны Майи перерастают в крики и на пики экстаза она открывает краны с водой, что заглушает ее вопль. Он тупой болью отдается в паху. Я сдохну в этом женском туалете если не трахну её!
– Боже, девочка… – упираюсь лбом чертовке в живот и массирующими движениями наглаживаю клитор. – Ты так пульсируешь, – как конченый извращенец поглядываю за сокращающей дырочкой и член бешено пульсирую в штанах. В глазах темнеет и бросает в пот от острого желания войти в неё.
– Насколько всё плохо, малыш? – Малыш?
Льюис сладко улыбается и притягивает к себе, сцепив ноги у меня за спиной. Из нуждающейся в разрядке девушки голубоглазая нимфа превращается в роковую соблазнительницу. Она царапает короткими ногтями дрожащие кубики пресса и бугор в штанах выделяется еще сильнее. Черт, Майя, ты хочешь убить меня?
Позволяю чертовке дразнить себя. Отрывисто дышу и слежу за её невинными движениями. Майя шаловливо ведет пальчиком по линии брюк и слегка оглаживает ладошкой выступающий член, несильно сжимая через ткань. Я упираюсь лбом ей в плечо и ладонями в зеркало. Сейчас я в её власти.
Глухо дышу, пока невинная скромница очерчивает по всей длине мой страдающий член.
– Вот настолько всё плохо, девочка… – под ласками Майи член дергается. – Ты не представляешь, как я хочу войти в тебя… – кусаю её в плечо.
Льюис приспускает брюки с боксерами, выпуская на волю моего изнывающего товарища и крепко сжимает. Я гулко вскрикиваю. Ничего подобного в жизни не испытывал. Никогда не был таким беспомощным и нуждающимся. А сейчас обладать Майей – моя зависимость.
Больше не выдерживая сексуальных издевательств чертовки, подхватываю её под задницу, прижимаю к своей груди и припечатывая к стене, резко вхожу. Заполняя и наполняя её собой. Майя плотно обхватывает меня ногами за спину и цепляется за плечи.
– Трахни меня, умоляю, – чертовка обреченно шепчет, хватает меня за волосы и крепко прижимает мои губы к своим.
Стремлюсь достичь самой дальней части её женственности, левой рукой лениво сжимая правую грудь. Размеренно двигаюсь, вспоминая ощущения от близости с Майей и когда она почти больше не сдерживает стоны, покусывая пальцы, я с диким, глухим ревом начинаю трахать свою малышку. Тело Майи скачет и бьется о стенку. Нас могут услышать, но мне плевать. Мне так прекрасно, что я готов навсегда остаться в этом женском туалете со своей тихоней, которая слишком хорошо знает, как довести меня.
– Представляешь, как тебе сейчас все завидуют, слыша твои упоительные и надрывные стоны? – вдалбливаюсь всё глубже-глубже-глубже.
– Заткнись, Хард! – яростно рычит мне в губы и остервенело зачесывает мои волосы назад, и тут же заключает мое лицо в ладонях, фокусируя мой расплывчатый взор на своем раскрасневшемся личике.
– Майя… – впиваюсь в её аппетитные бедра и затуманенным взглядом смотрю в голубые глаза. Я истекаю потом и мокрые пряди липнут ко лбу.
– Том… – тихий стон моей девочки, предназначенный лишь для меня и судорожная волна непередаваемого экстаза накрывают с головой. Член бешено пульсирует внутри Майи, а она продолжает всё плотнее и плотнее сжимать его.
– Боже, детка… – сминаю пухлые губки чертовки поцелуем и кончаю белесой струей на плоский живот.
Малышка дрожит в моих объятьях. Колени предательски дрожат от усталости. С трудом держусь на ногах. Не могу прийти в себя и отдышаться. Спасение нахожу в отрывистых поцелуях с Майей, которая лыбится как дурочка.
Не верится, что мне удалось склонить Льюис к столь откровенным безобразиям. Скоро в университете не останется мест, в которых мы не трахались. И это будет нашим маленьким, совместным достижением!
Временами Майя бросает на меня уничижительные взгляды, но крепко держит меня за руку всю дорогу, а значит у нас всё хорошо.
– Не верится, что ты согласилась на всё это… – заваливаюсь на постель и подложив руку под голову со счастливой улыбкой разглядываю Льюис.
– У меня не было выбора. Ты меня заставил, Хард! – целясь в лицо, швыряет в меня платьем. Жадно дышу запахом её тело, впитавшегося в тонкую ткань, и только потом убираю. К этому моменту Майя переодевается в мою футболку и ложится рядом.
– Конечно, ты же была так против, когда я засовывал голову тебе под юбку.
Голубоглазая нимфа краснеет и от стыда прячет лицо в ладонях. Протяжно вопит, поднимая в моей душе очередную волну нежности и тепла. Майя до сих пор не привыкла к моим пошлым шуточкам. Лежит на моей постели. В моей футболке. С распущенными волосами. И делает меня самым счастливым парнем на свете.
– Том, могу я спросить… – ложится ко мне под бочок и пересчитывает родинки на левом боку. В том же месте, где и её шрамы.
– Как она оставила тебя? – шумно вдыхаю, сражаясь с яростью. От одного упоминания о матери хочется рвать и метать, но эта маленькая девчонка просто хочет лучше узнать меня. И разделить мою боль.
– В пятилетнем возрасте я познал родительскую ложь. Во всей красе. Она сказала, что собирается в магазин. Включила мне мультики и
