Он наклонился вперед. – История этой новой веры написана
кровью.
Хелльвир непроизвольно стиснула перила балкона.
– Мне не нужно об этом рассказывать, – произнесла она. – Но это было очень давно.
– Фанатики остаются фанатиками.
Тишина царства Смерти давила; единственными звуками было ее дыхание и шорох платья, походивший на скрежет металла. Хелльвир ощутила странную незнакомую тоску, хотя не знала, чем вызвано это чувство. Предчувствие утраты? Горе по человеку, которого она еще не успела потерять навсегда? Он снова отпил из бокала алую жидкость, которая не была вином, глядя в темноту, как будто видел там что-то, недоступное ей.
Хелльвир покачала головой.
– Я не могу уехать из Рочидейна, – возразила она. – Салливейн начнет преследовать мою семью, если я…
– Принцесса уже слишком долго ускользает от меня. Если она умрет снова, то останется здесь.
– При всем уважении, – сухо ответила Хелльвир, – она угрожает не тебе. И не в твоей стране начнется гражданская война. У меня нет выбора.
Мир вокруг нее издал долгий вздох. Она поняла, что Смерть недоволен ею, и сказала себе, что ей это глубоко безразлично.
– Однажды придет день, когда ты отдашь ей слишком много своей души – больше, чем останется у тебя, – заметил он, и его дыхание коснулось ее щеки, как будто они стояли совсем рядом. – Связь между вами уже сильнее, чем тебе хотелось бы. По крайней мере, мне так кажется. А выбор у тебя есть. Пройдет время, и ты пожалеешь о том, что не сделала его. Смерть, война… Все это случится так или иначе, независимо от того, как ты поступишь.
– Я смотрю, ты действительно хочешь, чтобы я уехала из Рочидейна, – усмехнулась Хелльвир. Подняла голову, заглянула в его пустые глаза. Это было нелегко, но она выдержала их взгляд. – «Сокровища», которые я нашла, связаны между собой, они рассказывают историю. Все они имеют отношение к Войне Соловья и основанию города. Но эта история началась не здесь. И тебе нужно, чтобы я отправилась туда, к истокам.
«Твоя история, – подумала она, но не осмелилась произнести эти слова вслух. Она еще не знала, верна ли ее догадка. – Король-Олень». В черных глазах, там, в бездне, вспыхнула искорка. Кто-то услышал ее. Человек, который скрывался за этой маской и смотрел на нее через глазницы.
– Наблюдательная девица, – заметил мир, хотя губы человека не шевелились.
Подумав, Хелльвир поняла: она даже не уверена в том, что слышала эти слова.
Хелльвир вытащила из кармана семена ириса. Искорка превратилась в пламя.
– Ты отдашь мне Салливейн? – спросила Хелльвир.
Он моргнул и отвел алчный взгляд от сокровища.
– Тебе следует заканчивать с этим, Хелльвир, – произнес он.
Она с удивлением поняла, что сегодня он впервые назвал ее по имени. Странно было слышать свое имя в этом мире, как будто здесь она была не Хелльвир, а просто «женщиной, которая заключила сделку со Смертью».
– Твой договор с Салливейн – ловушка; ты связана по рукам и ногам, но не получаешь от него никакой выгоды.
– Выгода заключается в том, что мои родители и брат живы, а не болтаются на виселице, – ответила она.
Опустив взгляд, Хелльвир поняла, что семян на ее ладони больше нет. Человек с черными глазами держал их перед собой, как делают люди в мире живых, рассматривая вещь на свету; стиснув зубы, он пожирал свое «сокровище» взглядом. В следующее мгновение семена превратились в клочок бумаги, и он протянул его Хелльвир. Следующая загадка. Она взяла бумажку и спрятала ее.
Потом он протянул ей руку, и она покорно положила на нее ладонь, стараясь не показывать, как ей неприятно прикосновение его ледяной кожи. Хелльвир не почувствовала боли, когда он провел ногтем по подушечке ее большого пальца. Три капли крови упали на белый мраморный пол балкона.
– Твоя принцесса разрушит твою жизнь, – произнес он.
Хелльвир не показалось, что это его хоть немного расстраивает или беспокоит.
– Но я прекрасно знаю, что бесполезно мешать людям навлекать на себя неприятности. Гибель не просто притягивает вас, вы ищете ее, сознательно идете ей навстречу. Если ты хочешь погибнуть, то погибнешь. Я уже не раз предупреждал тебя, но ты меня не послушала.
Хелльвир не успела ответить: он взглянул ей за спину, и, обернувшись, она увидела Салливейн. Принцесса стояла, облокотившись о балюстраду, ее светлые волосы рассыпались по плечам.
– Как ты думаешь, я смогу ее перепрыгнуть? – спросила принцесса, глядя вниз, в темноту.
Она перегнулась через перила, легла на них животом, и ее ноги оторвались от пола. Хелльвир посмотрела вниз.
– Возможно, – ответила она. – Но я не уверена в том, что смогу вернуть вас обратно. Я не знаю, что происходит, когда человек умирает в царстве Смерти.
Салливейн рассмеялась. Это был чистый, девический смех. Не тот торжествующий смешок, с которым она умерла в третий раз, уверенная в том, что ее травница воскресит ее. Тошнотворный страх, боль, бремя ошибок – все осталось в прошлом, она освободилась. Хелльвир нравилось видеть ее такой. И она задумалась о том, как сложилась бы ее жизнь, если бы они встретились при других обстоятельствах, если бы Салливейн не умирала от руки убийцы, если бы не узнала, что это такое – обмануть смерть, если бы у нее не было властолюбивой и жестокой бабки. Может быть, они с Салливейн смогли бы стать настоящими подругами?
– Ты такая странная, – заметила принцесса. – Принеси мне из комнаты какую-нибудь вещь, ладно? Хочу посмотреть, как далеко я смогу ее забросить.
– Идемте со мной, и мы найдем что-нибудь, – предложила Хелльвир, протягивая принцессе руку.
– Туфлю, например. Я хочу бросить туда туфлю.
– Мы обязательно найдем туфлю.
Салливейн доверчиво взяла ее руку и, раскачивая ее, как делают маленькие дети, повела Хелльвир в комнату. Хелльвир оглянулась. Человек в черном плаще стоял, прислонившись к перилам, смотрел на них с непроницаемым лицом и держал в белой руке бокал с вином, которое не было вином.
Хелльвир разлепила веки, чувствуя себя так, словно провела в ином мире много часов. Она приготовилась к волне холода, и когда волна схлынула, она увидела прямо перед собой королеву.
– Ну? – жестким тоном произнесла королева, но Хелльвир не успела ответить: их отвлекло движение на кровати.
Салливейн шевелилась, хотя еще не пришла в сознание. Грудная клетка приподнялась, легкие наполнились воздухом, щелкнули ребра, становясь на свое место. Ее тело извивалось и дергалось, как в агонии, сбрасывая с кровати простыни; через минуту сросся позвоночник, и она очнулась. Захрипела, резко села на постели, и ее начало рвать кровью и красной пеной. Она вытерла рот тыльной стороной кисти, убрала прилипшие ко лбу волосы и улыбнулась Хелльвир. Ее зубы были еще красными от крови, но взгляд был осмысленным и уверенным. Прежде чем Хелльвир успела отреагировать, Салливейн потянулась к ней, обняла за шею, привлекла к себе и поцеловала.
Невероятное облегчение, радость, ликование, которые испытывала другая женщина, ошеломили Хелльвир, и ей на миг показалось, что она ослепла.
– Я знала, что ты меня не бросишь! – прокаркала Салливейн, отпуская ее.
Собственные мысли и эмоции Хелльвир хлынули обратно, как водопад, заполняющий озеро.
– Я знала это! И ты это сделала, ты вытащила меня оттуда!
– Салливейн! – с упреком произнесла королева.
– О, здравствуй, бабушка! Смотри, я вернулась!
Хелльвир с трудом поднялась на ноги, пытаясь справиться со слабостью и вытирая кровь с губ и подбородка, а Салливейн начала потягиваться и размахивать руками. По-видимому, она наслаждалась тем, что может напрягать мышцы, сгибать руки в локтях, сжимать кулаки.
Королева потянулась к ней, но передумала и выпрямилась, скрестив руки на груди. Хелльвир сидела очень близко к ней и только поэтому заметила, что пожилая женщина дрожит и часто моргает.
– Клянусь Онестусом, как же хорошо! – воскликнула Салливейн, не замечая выражения лица бабки. – Даже не передать, как тоскливо было лежать! Никогда больше не буду отлынивать от тренировок!
– Салли, прекрати прыгать, – рявкнула королева. – Тебе следует отдыхать.
– Я не хочу отдыхать, – отмахнулась от нее
