ее хоть зовут? Надеюсь, сама скажет. Спрашивать неудобно.
— Теперь можно не спешить, — сказала девушка, когда мы оказалась в этом зале.
— Мое имя — Лика, — сказала она и гордо добавила — я командир отряда разведчиков Города-на-скалах. Вот он, впереди. Я подчиняюсь только мэру. Больше никто не имеет права давать мне указания, что делать. Но работа у меня опасная. Как только что-то случается, меня отправляют на разведку.
— А случается тут что-то постоянно, — вздохнула она. — Спокойной жизнь под землей не бывает.
Неожиданно она остановилась и прислушалась к чему-то. Слух у нее явно превосходил мой в разы. Хотя у меня есть «магическое зрение», а оно, помимо прочего, позволяет лучше слышать.
Я сделал заклинание и понял, что по пещере, из которой мы только что вышли, бегут какие-то твари. Раздавался шум от десятков лап, цепляющих пол когтистыми лапами, поскуливание и негромкий лай.
— Безглазые послали гончих, — проговорила Лика. — Добежать до города мы не успеем. Теперь только драться.
Да, убежать — никак. Я скастовал «призрачную защиту», клинок, вызвал обоих големов и бросил перед входом семена вьющихся и зубастых растений. Наших преследователей ждет большой сюрприз.
Глаза Лики при виде моих заклинаний округлились. Наверное, с магией в подземном городе дела обстояли не особо, и такие вещи для нее в диковинку.
Бойцы тоже подготовились к бою — зарядили арбалеты и достали клинки.
Шум усилился. Гончие уже рядом. Еще несколько секунд… вот они.
Звери троглодитов выглядели так же безобразно, как хозяева. Огромные, почти до человеческого плеча, абсолютно без шерсти со шкурами отвратительного розово-коричневого цвета.
Глаз у них не было тоже. Зато были жуткие пасти их которых капала слюна.
Первые вылетевшие из пещеры твари попались в травяные ловушки. Вьюны мигом сплелись вокруг их лап, заставив падать, и тут же в дело вступили зубастые цветы. Шкуры собак мигом окрасились в красный цвет.
Как вырваться, чудовища не понимали. Тупо пытались подняться, трясли мордами, а хищные цветы в это рвали их за ноги и бока.
Потом в дело еще вступили големы, и положение монстров стало незавидным совсем. Кулаки големов разбивали им морды так, что зубы летели россыпью.
В общем, схватка закончилась бы легкой победой, не будь этих тварей так много. Вторая волна ринулась к нам по телам своих товарищей. Растения не смогли поймать почти никого, а на големов собаки не обратили внимания, догадываясь, что главные тут не они.
Я понял, что заклинаний будет недостаточно. Пока «призрачный клинок» зарежет одну тварь, другие набросятся на нас, и не факт, что нам удастся выйти победителями.
Пора стрелять, решил я. Надеюсь, каменные своды на голову не обрушатся. Заряженный револьвер был при мне. Дикари не догадались о предназначении этого странного устройства и не забрали его у меня, пока я валялся без сознания.
Я стал удобней, взял револьвер в левую руку, а в правую — свой железный нож, и выстрелил.
Первая пуля попала ближайшей собаке в лоб, та кувыркнулась вперед, и осталась лежать мертвая у меня под ногами. Другими пулями я тоже попал в цель, хотя не все твари сдохли сразу. Две сумели добраться до разведчиков и успокоились лишь после ударов мечей.
Теперь надо перезарядить револьвер, и несколько секунд на это уйдет. Патроны у меня лежали в ускорителях заряжания, иначе называемых спидлоудерами — это такой круглый диск, удерживающий патроны, благодаря ему их можно вставить в барабан сразу все, а не возиться по одной, но пока я это делал, несколько тварей оказались около нас.
Перед началом стрельбы я держал на всякий случай в правой руке нож, однако, начав перезаряжать, бросил его на землю. Теперь я ненадолго оказался безоружным, а разъяренное чудовище бежало ко мне, как молния. Единственное, что мне оставалось — это встретить ее пинком.
Носок ботинка угодил ей в челюсть. От удара я немного потерял равновесие, но собаке пришлось хуже — челюсть у нее оказалась явно сломана, она шмякнулась на бок, попыталась подняться, однако лапы ее не держали.
Я схватил лежавший рядом нож и прикончил ее одним ударом. Затем я наконец-то вставил в барабан новые патроны, защелкнул его и оглянулся оценить ситуацию.
Она была не очень.
Рядом с каждым из разведчиков, включая Лику, находилось по адской псине. Из каждой торчало по стреле или даже не по одной, но это не мешало им с остервенением прыгать на людей, почти не обращая внимания на раны. Разведчики отскакивали в стороны и размахивали клинками, однако им приходилось тяжело.
И тут Лика поскользнулась, упала на землю, выпустив меч, и собака прыгнула на нее. Лика выставила вперед руку, но остановить чудовище это не могло.
Я вызвал «замедление времени» и мир вокруг снова почти замер.
Собака медленно летела к Лике, а я поднимал револьвер. Тоже страшно медленно, тягуче, но все-таки быстрее, чем любое движение вокруг. Когда ствол направился в голову чудовищу, я нажал курок. Не спеша вылетело пламя, странным эхом раздался выстрел, и блестящая пуля, как в замедленном киносъемке, пролетев несколько метров, впилась в собачий череп, и он будто взорвался изнутри.
Эта собака мертва, понял я и начал поворачиваться по очереди ко всем остальным, чтобы также выстрелить им в голову. Когда время замедленно, это несложно, и все пули попали туда, куда я и хотел.
Когда заклинание сошло, все монстры упали на землю и затихли.
Они были последними. Все кончилось.
Мы победили. Парочка последних тварей еще шевелилась, но их добивали големы и доедали хищные растения.
— Спасибо, — коротко сказала Лика, поднимаясь с земли. — Ты спас мне жизнь.
— И ты только что мне ее спасла, — ответил я.
— Значит, мы квиты, — улыбнулась она. — А теперь в город. Безглазые очень расстроились из-за того, что ты убежал. Я никогда не видела столько собак сразу.
Схватка выдалась опасной, но никаких травм, кроме пары царапин, никто не получил, и скоро мы подходили к городским скалам.
Часовые нас увидели, и на землю упали веревочные петли, по одной на каждого человека. Мы стали на них, и невидимые механизмы, заскрипев, потащили нас наверх.
Люди в городе оказались под стать Лике и ее разведчикам — высокие и белокожие.
Все без исключения ходили с оружием, только не с длинными мечами, а с кинжалами наподобие моего. Их лица казались мне беспокойными, они то и дело посматривали на равнину под стенами. Неужели, подумал я, двадцатиметровые
