стремится наладить связи со странами за пределами Центральной Азии. У него особенно тесные отношения с Россией (российские войска защищали южную границу Таджикистана до 2006 года), тогда как Иран воспринимается как противовес тюркскому присутствию в Центральной Азии. Отношения Ирана с Таджикистаном основаны на общем персидском языке. Иран вложил значительные средства в продвижение таджикского языка и культуры и по мере скромных возможностей участвует в экономике Таджикистана (проблемой является расстояние между государствами), однако всегда избегал вмешательства в религиозную жизнь суннитской страны. В Афганистане тоже говорят на персидском языке (дари, вариант персидского, – один из двух официальных языков страны), однако его отношения с Таджикистаном осложнила хроническая нестабильность в Афганистане и страх таджикских элит перед исламским бунтом. Сближению с Пакистаном или Индией тоже препятствуют трудности географического характера. Зато Китай постепенно становится в Таджикистане крупным игроком. На его долю приходится 45 % внешней торговли Таджикистана, а еще он щедрый кредитор. В 2019 году подтвердились давние слухи о существовании небольшой китайской военной базы в Таджикистане – на просторах Горного Бадахшана, недалеко от границы с Синьцзяном и Афганистаном{420}.

Нищета – по-прежнему наиболее острая проблема в стране. К началу нулевых рост населения и буксующая экономика привели к массовой трудовой миграции. Вероятно, до 10 % населения страны (в основном мужчины) работают за границей, в основном в России или Казахстане, а денежные переводы составляют 28,6 % валового внутреннего продукта страны только по официальным данным Всемирного банка (фактические цифры, скорее всего, выше). В советское время чиновники с трудом заставляли таджиков переезжать в Душанбе, не говоря уже о Москве. Новый экономический порядок вынуждает их искать средства к существованию в странах, где теперь они иностранцы.

Туркменистан после обретения независимости стал закрытым и засекреченным государством. В 1991 году ходили разговоры о том, что благодаря богатым месторождениям природного газа страна может стать Кувейтом Центральной Азии, богатой ресурсной автократией, где правящая элита покупает политическое спокойствие своих подданных, тратя часть богатства на утешительные призы для населения. Этого так и не произошло. Здесь и в самом деле развилась автократия, а население отличалось своей безропотностью, однако достигнуто это было не за счет развития внешней экономики в кувейтском стиле, а за счет определенных методов советской политической культуры, а именно командной экономики и культа личности. Возможно, Туркменистан сегодня – наиболее одержимое контролем и самое склонное к репрессиям государство среди постсоветских республик.

Партийная организация Туркменистана была в Советском Союзе одной из самых послушных. Сапармурату Ниязову, ставшему первым секретарем Коммунистической партии Туркменистана в 1985 году, удалось довольно легко пережить потрясения эпохи Горбачева. После обретения независимости он взял на себя роль лидера туркменского народа и объявил этот момент кульминацией его национальной судьбы. В туркменской истории якобы настал золотой век (Altyn Asyr), а Ниязов был его воплощением. Парламент присвоил ему титул туркменбаши («главы туркмен») и назначил пожизненным президентом. Beýik Saparmyrad Türkmenbaşy, или Сапармурат Туркменбаши Великий, стал распространять свой культ по всей стране. Его профиль появлялся в правом верхнем углу всех телевизионных передач, и всюду воздвигались его статуи (самая известная из них – 15-метровая позолоченная фигура с распростертыми руками, стоящая лицом к солнцу). Его изображение красовалось на рекламных щитах и стенах зданий, на портретах в каждом правительственном учреждении, школе и больнице, а также на обложках газет, монетах, банкнотах и бутылках водки и бренди, производимых национальной монополией. Halk! Watan! Türkmenbaşy! («Народ! Родина! Туркменбаши!) – теперь государственный лозунг, а в припеве национального гимна поется: «Великое творение туркменбаши, / Родная земля, суверенное государство, / Туркменистан, свет и песня души, / Да здравствует и процветает во веки веков!» В 2001 году Ниязов поднял культ личности на новый уровень, опубликовав «Рухнаму» («Книгу души»), не отличающийся особой связностью сборник своих мыслей о туркменской истории, этике, политике и многом другом. В нем он набросал историю туркменского народа, где элементы эпической поэзии (перетолкованной в национальном духе в эпоху СССР) сочетались с концепциями советской историографии, например этногенезом. В книге мифические персонажи и события из эпической традиции выдаются за исторические и складываются в повествование о непрерывной истории нации, существующей уже 5000 лет. Когда туркмены объединились и последовали мудрости старейшин, они добились многих великих свершений и построили много великих государств (в «Рухнаме» утверждается, что туркменам принадлежат как Сельджукская, так и Османская империя). О современной эпохе в книге мало что сказано. По-видимому, в этот период туркменская история встала на паузу, а затем возобновилась с обретением независимости и приходом Ниязова. Помимо собственно исторического нарратива, в книге много советов на тему этики и морали. Ниязов утверждал, что написал ее «благодаря вдохновению, дарованному Богом, создавшим эту чудесную вселенную»{421}. Книга быстро стала «Священной Рухнамой», а государственные чиновники стали приравнивать ее по важности к Корану и Библии, которые, как утверждалось, не вполне соответствуют духовным потребностям туркмен. Книга вошла в школьную программу, государственные служащие посвящали ей учебные занятия, а для получения водительских прав нужно было сдать по ней тест. Отрывки из «Рухнамы» начертаны на стенах национальной мечети, которую Ниязов построил в Кипчаке, поселке своего отца под Ашхабадом. XX век видел множество культов личности разного рода диктаторов, от Гитлера и Сталина до Мао и Ким Ир Сена. Культ Ниязова мог бы превзойти их всех.

В декабре 2006 года Ниязов умер от сердечного приступа. Переход власти оказался на удивление плавным, учитывая, как он правил государством при жизни. Между элитами возникла кое-какая борьба, однако вопрос удалось урегулировать. Согласно конституции Ниязова должен был сменить на посту председатель парламента. Однако Овезгельды Атаева, занимавшего этот пост, арестовали, обвинили в злоупотреблении властью и аморальном поведении и приговорили к пяти годам тюремного заключения. Власть перешла к Гурбангулы Бердымухамедову, который занимал посты заместителя премьер-министра и министра здравоохранения, а также стоматолога Ниязова. Набрав 89 % голосов на всеобщих выборах, в которых даже участвовало несколько кандидатов, Бердымухамедов отменил некоторые наиболее вопиющие постановления Ниязова, однако обещание оттепели так и осталось невыполненным. Бердымухамедов провозгласил себя аркадагом («покровителем») и создал вокруг себя новый культ. Теперь уже его портреты впиваются глазами в студентов и государственных служащих, и уже в его адрес в новостях каждый день рассыпаются в лести журналисты. Из золотого века Туркменистан вошел в век могущества и счастья. Культ Бердымухамедова довольно беспорядочно заимствует иконографию из разных источников. Главная статуя Бердымухамедова, на которой он изображен скачущим на лошади над чем-то вроде каменной волны, поразительно похожа на памятник, который в XVIII веке Екатерина Великая поставила Петру I в Санкт-Петербурге. Покровитель проявляет и свой мужской характер: по телевизору можно увидеть, как он играет на гитаре, читает рэп и выступает в качестве диджея, а в одном видео, где он выполняет военные упражнения, получая в награду бурные аплодисменты от армейских офицеров, он до жути напоминает Арнольда Шварценеггера.

Все эти подвиги Ниязов и Бердымухамедов совершили благодаря тому, что им удалось сохранить контроль над государственным аппаратом и обеспечить лояльность органов безопасности. После обретения независимости правители Туркменистана проигнорировали большинство мантр нового мирового порядка: права человека, открытое общество, свободу прессы и приватизацию они держали на расстоянии вытянутой руки. Немногочисленные элементы политической оппозиции, возникшие в годы правления Горбачева, по-прежнему были слабыми, и после обретения независимости их с легкостью изгнали из страны. Внутри страны государство контролирует средства массовой информации и затыкает рот инакомыслию любого толка. Ниязов повел страну по пути изоляционизма, который легитимизируется через концепцию «постоянного нейтралитета». Это позволяет режиму избегать плотных контактов с другими странами и сдерживать назойливые попытки оказать на него давление из-за рубежа. Страна по-прежнему закрыта, и безопасность своих границ охраняется с помощью труднодоступных виз. Однако внешний мир сюда все же проникает. Ресурсы Туркменистана необходимо экспортировать. Когда запасы республики только разрабатывались, Туркменистан подключили к общесоветской сети трубопроводов, которые направляли природный газ на север, в Россию и Украину. Эти страны по-прежнему его основные потребители, несмотря на то что трубопроводы устарели и работают с недостаточной пропускной способностью. После обретения независимости Туркменистан стал искать новые маршруты поставки газа на мировые рынки. Мечта о подключении

1 ... 102 103 104 105 106 107 108 109 110 ... 119

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Центральная Азия: От века империй до наших дней - Адиб Халид бесплатно.

Похожие на Центральная Азия: От века империй до наших дней - Адиб Халид книги

Оставить комментарий