к рынкам Южной Азии через ТАПИ, трубопровод между Туркменистаном, Афганистаном, Пакистаном и Индией, все еще не реализована из-за нестабильной ситуации в Афганистане и плохих отношений между Пакистаном и Индией. В 2009 году трубопровод, профинансированный Китаем, соединил Туркменистан с Синьцзяном. С тех пор Китай стал крупнейшим импортером туркменского газа. Именно экспорт газа с момента обретения независимости обеспечивает строительные проекты Туркменистана, свидетельствующие о мании величия. Ашхабад – один из многих городов Азии и Ближнего Востока, где масштабная архитектура используется для того, чтобы продемонстрировать всему миру, что страна процветает. Однако из-за того, что попасть сюда сложно, мало кому из-за пределов Туркменистана удается своими глазами узреть величие века могущества и счастья. Сельскохозяйственный сектор тем временем пребывает в некотором кризисе. Хлопок по-прежнему доминирует в этой отрасли, несмотря на значительное сокращение его производства. Площадь орошаемых земель с момента провозглашения независимости увеличилась более чем вдвое, что оказывает все большее давление на ограниченное водоснабжение, а у вновь освоенных земель довольно низкое качество{422}. Деградация почв, засоление и надвигающийся дефицит воды – все это свидетельствует об экологических проблемах, которые станут испытанием для стабильности режима в ближайшие годы.

Путь Киргизии оказался прямо противоположным туркменскому. Так как в стране нет значительного количества природных ресурсов, руководство после объявления независимости открыло ее миру. Экономику приватизировали, контроль над прессой ослабили, и правительство стало приглашать к сотрудничеству НПО и советников всех мастей. Долгое время страна – с ее свободными рынками, выборами и свободой слова – служила образцом нового мирового порядка. За впечатляющую красоту гор и надежды на переход к неолиберальной демократии Киргизию назвали «центральноазиатской Швейцарией». Когда в страну съехались советники и эксперты, в ее столице Бишкеке, некогда сонном провинциальном городке, оказалось довольно много экспатов, и здесь появилась ночная жизнь. И все же у этой страны самая бурная история на всем постсоветском пространстве. В результате народных восстаний двух президентов свергли, и в 2010 году здесь начались самые жестокие этнические конфликты в постсоветской Центральной Азии. Киргизия может поведать нам кое-что о природе государства после распада Советского Союза.

Аскар Акаев, первый президент Киргизии, выделялся среди лидеров Центральной Азии того времени, поскольку не принадлежал к советской политической элите. Он проводил политику, которая способствовала открытости Киргизии, однако не смог предотвратить расхищение государственных ресурсов, ставшее возможным благодаря приватизации. Директорам колхозов и руководителям промышленных предприятий удалось приобрести значительное количество личной собственности или распродать ее. 1990-е годы ознаменовались глубоким экономическим кризисом, в результате которого овцеводство, одно из основных видов экономической деятельности страны, коллапсировало, а поголовье скота в стране сократилось с 12 миллионов в конце 1980-х годов до 2–3 миллионов в 2008 году{423}. Эти экономические преобразования сопровождались тем, что государство отходило от своей прежней роли поставщика социальных услуг. В отличие от других стран Центральной Азии, в Киргизии тогда наблюдался подлинный плюрализм в обществе и политике. Новые элиты поддерживали Акаева, который дважды переизбирался. Однако он не смог устоять перед соблазнами нового порядка, и к началу нового тысячелетия его режим глубоко погряз в коррупции. Члены правительства и семья Акаева воспользовались приватизацией и нажили большое состояние. Сын и зять Акаева контролировали многочисленные предприятия, в том числе цементный завод, золотой рудник Кумтор и самого прибыльного оператора сотовой связи в Киргизии{424}. Свои президентские полномочия Акаев тоже использовал по максимуму. В 2003 году парламент наделил его пожизненным иммунитетом от судебного преследования, а в преддверии парламентских выборов в 2005 году президент обеспечил сговорчивость парламента, дисквалифицировав кандидатов от оппозиции с помощью сомнительных юридических маневров. Такое превышение полномочий привело к тому, что многие партнеры Акаева перестали его поддерживать и организовали против него массовые демонстрации. Протесты распространились по всей стране и были особенно многочисленны на юге, в Ферганской долине. 24 марта 2005 года Акаев бежал из страны вместе с семьей и оказался в изгнании в Москве. Его уход ознаменовал первую смену руководства в Центральной Азии с момента обретения независимости.

В целом ненасильственное свержение непопулярного президента в результате массовых социальных протестов имело сходство с недавними событиями в двух других бывших советских государствах, «революцией роз» в Грузии в 2003 году и «оранжевой революцией» на Украине в 2004 году. Киргизский эпизод назвали «революцией тюльпанов», в честь национального цветка Киргизии. Правда, если «революции» в Грузии и на Украине привели к смене режимов, лояльных Москве, на режимы с прозападной ориентацией, то в Киргизии все обстояло немного иначе. Акаев был самым прозападным лидером в Центральной Азии, а отношения Киргизии с Соединенными Штатами были теплыми. В 1990 году, когда Акаева избрали впервые, он был аутсайдером киргизской коммунистической элиты, теперь же его сменили представители старого советского порядка. В годы, предшествовавшие провозглашению независимости, Курманбек Бакиев, новый президент, был директором завода и недолго находился в должности секретаря парткома в маленьком городке Кёк-Джангак. Роза Отунбаева, еще один лидер протестов, была главой партийного комитета в городе Фрунзе и членом Совета Министров Киргизской ССР. Какой бы свободной ни была политическая система Киргизии, элиты советской эпохи никуда не делись.

«Революция тюльпанов» многих разочаровала. Бакиев прибегнул к тактике твердой руки, чтобы подавить инакомыслие и взять под контроль ресурсы страны. Отчасти причиной протестов 2005 года стал гнев, вызванный коррупцией, однако при новом режиме ситуация только ухудшилась. Бакиев и его окружение проявили большую гибкость в процессе адаптации к новым институтам, в ловушке которых оказалась Киргизия. Американская авиабаза в Бишкеке, которая нуждалась в постоянных поставках топлива, золотые прииски, которые теперь разрабатывали иностранные компании, а также обеспечение налоговых убежищ и присутствие холдинговых компаний, базирующихся на Западе, – все это позволило режиму зарабатывать деньги в масштабах, о которых последнее советское поколение и мечтать не могло. В 2010 году, когда очередное народное восстание свергло Бакиева, его сын бежал из страны на частном самолете в Лондон, где британское правительство предоставило ему политическое убежище, проигнорировав запрос Киргизии об экстрадиции. Максим Бакиев сейчас живет в особняке стоимостью 3,5 миллиона фунтов стерлингов в пригороде Лондона и пожинает плоды своего богатства{425}. Его отец нашел убежище в Беларуси. Киргизия, возможно, единственная страна в мире, два бывших президента которой живут в изгнании.

Бакиева сменила Отунбаева и занимала этот пост до выборов в 2011 году. С тех пор в Киргизии сохраняется какая-никакая стабильность. Руководство страны проявляет значительную гибкость в совмещении различных международных обязательств. Здесь по-прежнему располагается американская авиабаза, однако появилась также и российская, а еще страна находится (волей-неволей) близко к Китаю, экономической мощи которого ей приходится сопротивляться. Однако экономика Киргизии продолжает испытывать трудности, и многие граждане Киргизии работают за границей, в основном в России. Зависимость Киргизии от денежных переводов столь же велика, как и у Таджикистана (по этой статистике они занимают второе и третье места в мире – после Гаити).

Прошлое тяжким грузом висит и над Киргизией. За отсутствием великих деятелей прошлого узлом национальной идентичности служит устный эпос «Манас», и происходит это в условиях глобализации. Эпос, насчитывающий полмиллиона строк, передавался устно до начала XX века, когда его впервые записали на бумаге. В советское время его признали национальным достоянием киргизов. Теперь он служит подтверждением непрерывного существования киргизской нации на протяжении веков. Правительство Киргизии объявило 1995 год тысячелетней годовщиной создания эпоса и организовало серию торжеств в ознаменование этого события. Празднование обрело мировой масштаб, когда ЮНЕСКО объявила 1995 год Годом «Манаса» и приняла участие в финансировании торжеств. (Дополнительная спонсорская помощь поступила от компании Coca-Cola, которая надеялась завоевать в Киргизии новый рынок.) Признание «Манаса» национальным эпосом дает ощущение долгосрочной преемственности в истории отдельной киргизской нации и ее связей с землей, которую она сейчас населяет. Кроме того, оно интерпретирует создание независимой Киргизии (согласно официальному названию, Киргизской Республики) как возобновление киргизской государственности, лишь ненадолго прерванной историческими случайностями.

Сегодня Казахстан – самая большая по площади страна в Центральной Азии, и спустя поколение после обретения независимости она процветает больше всех прочих. Огромные запасы нефти и природного газа обеспечивают основу экономического роста.

1 ... 103 104 105 106 107 108 109 110 111 ... 119

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Центральная Азия: От века империй до наших дней - Адиб Халид бесплатно.

Похожие на Центральная Азия: От века империй до наших дней - Адиб Халид книги

Оставить комментарий